В ту же реку

В красивом кожаном чемодане хранится шикарная немецкая трёхстволка с двумя стволами 12-ого калибра и под ними третий, нарезной, под мелкашечный патрон. Приклад и цевье резные, железо изрисовано золочёной гравировкой. Принадлежности для чистки в вышитом чехле. Такое ружье в музей надо нести, а не на охоту с ним ходить. К нему прилагается новый патронташ, с уже снаряжёнными бумажными гильзами. Есть ещё коробка с такими же. Второе ружье, древняя курковая одностволка ИЖ-5 28 калибра. Она сильно потаскана и побита, приклад в двух местах обмотан бечевой, но смазана и ухожена. Калибр маленький, однако промысловики предпочитают его. Легче ружье, дешевле боеприпасы. Кстати, диаметр ствола 14 миллиметров, против 19 у 12 калибра. Так что пусть пуля вдвое легче, но тоже не слабая. К нему дали коробку с двумя десятками патронов в латунных гильзах. Здоровенный охотничий нож завершил список оружия. В крепком деревянном ящике уйма принадлежностей, от машинки для набивки гильз, до тигля с бензиновой горелкой для плавки металла. Кстати, рыболовные снасти тоже наличествуют в достаточном количестве. В сидор сложили остатки дроби, капсюлей, пороха и всего остального охотничьего, что нашлось в доме Чалдона.

Мама неискренне восхитилась ружьём и пошла на кухню за горячим. Отчим ходил вокруг трёхстволки, как кот вокруг блюдечка со сметаной. Я поинтересовался, насчёт претензий от милиции. По этому поводу меня успокоили. Затем выпили под горячее, ещё раз за здоровье дяди Пети, расходную, стременную, на ход ноги, затем гости ушли. Отчим сразу выпросил сумку с ружьём для показа, прихватил бутылёк и сбежал к дяде Васе в соседний подъезд.

Я же остался разбираться с принесённым. Оно вызвало у меня определённые сомнения. Чалдон попросил сохранить памятные вещи, а что прислал? Разве только трёхстволка на ностальгические воспоминания тянет. Опять же, когда дядя Вася лил пули, ставил свинец в ковшике на электроплитку. Тигель с мощной горелкой совершенно излишен, даже вреден. А вот для чего-то более тугоплавкого он необходим. Пока никто не видит, разобрал один патрон. За картонной прокладкой стоит войлочный пыж, вытаскиваю и его. Осторожно выкатываю пулю, отлитую в обычной пулелейке, за ней тяну пыж, вторую пулю, опять пыж и тут показалось донце. Пороха нет, зато пули золотые. Судя по цвету, высокой пробы. Я даже измерил одну и взвесил. Диаметр 18 миллиметров, вес около 50 грамм. В запасах Петра Петровича нашёл для сравнения свинцовую пулю. При том же диаметре она весит 30 грамм. Набил патрон заново. Ну как смог. Главное, пули спрятал и не оставил видимых следов разборки патрона. В латунной гильзе тоже оказались две круглые пули жёлтого металла, весом больше двадцати грамм каждая. Патронов 12 калибра в патронташе 24 и в коробке 42. Добавляем 20 гильз 28 калибра. Считаем по две пули. Умножаем на 10 рублей за грамм и офигеваем от результата. Такая забавная арифметика получается. Убьют меня из-за неё, если вдруг узнают.

Раз пошла такая пьянка решил проверить остальной багаж. Там ничего такого, только в банке с порохом заныканы патроны к нагану. В мешочке с дробью деревянная коробочка с десятком взрывателей для аммоналовых шашек. И на дне ящика бикфордов шнур. Ерунда, всего лет на пять, если повезёт с адвокатом.

Май

Разговоры

— Мам, ну что ты придумываешь? Я не гуляю с ним! Почти…

— Все вы девки дуры! Сейчас говоришь почти, потом вдруг уа-уа ребёнок плачет! Сама не поняла, как получилось!

— Ма! Хватит, а! Что ты себя накручиваешь? Подумаешь разок поцеловались! И то не серьёзно.

— Пойми, тебе он не пара. Десятый класс закончит и уедет к себе в Москву. А там таких как ты миллион. Все приезжие и все женихов с квартирой ищут. Бросит он тебя. Бросит! Помяни моё слово!

— Лёша не такой.

— Все мужики одинаковые. Но тут ещё и другое. Больной он, сама говорила. Детишки больные родятся. А матери его думаешь ты нужна? Не примет тебя, где жить будете?

— Я только после института замуж выйду. И папе он нравится.

— Тебе потом плакать придётся! Не папе!

* * *

— Соня, этот симпатичный мальчик еврей?

— Какой?

— С которым мы разговаривали на танцах. Он тебе ещё милый комплимент сделал. Который знает идиш. Алёшей зовут.

— Лёша? Нет, не еврей. Его фамилия Костров.

— И что? У дяди Изи фамилия Кузнецов.

— Ну не знаю… Правда, у него не отец, а отчим…

— О! Хоть что-то! Его мама точно не еврейка.

— В чем разница?!

— Ну, не скажи… Разница есть. Семья у него очень приличная. Отчим начальник экспедиции, мама тоже там работает. Твоему папе мальчик нравится. Умный, работящий, не пьющий. Теперь оказывается, что говорит на идиш. Надо бы поточнее узнать, кто его бабушка по маме.

— Зачем?

— Как тебе сказать? Мы с папой были бы не против русского зятя из хорошей еврейской семьи. И не делай мне такие глаза! Я только подумала.

1.05.72