В тумане лжи

Ольга просыпалась медленно, то выныривая, то снова погружаясь в другую реальность. Ей снился темный и мрачный коридор, серые стены которого были покрыты черной плесенью, и стоял едкий запах гнили. Ольга шла босиком по склизкому полу, она чувствовала, как между пальцами то и дело ползают какие-то юркие твари, и брезгливо вздрагивала. В конце коридора она увидела две двери и рывком бросилась к одной из них. Грязь под ногами громко захлюпала, женщина поскользнулась и упала. Перепачканная, с гулко бьющимся сердцем, она с надеждой потянула дверь на себя, но та оказалась заперта. Ее охватила паника, она обернулась и скорее почувствовала, чем услышала, как к ней приближается НЕЧТО страшное. Ольга дернула другую дверь, и та, к великому ее облегчению, открылась. Тогда она, отталкиваясь ногами от пола, заползла в комнату и увидела перед собой мужчину. Он сидел на стуле, низко склонив голову. Его руки висели вдоль тела, а с них капала кровь. Капли крови сливались в ручейки, которые уже образовали большую лужу под его ногами. Ольга, не в силах подавить ужас, громко вскрикнула, мужчина поднял голову, и их глаза встретились.

– НЕЕТ! – закричала Ольга и проснулась.

На кровати сидел мрачный Петр с каменным лицом и смотрел на нее.

– Он снова бросил тебя? – Петр улыбнулся, удивительно, но его улыбка была даже ласковой, если не сказать, что влюбленной. – Бросил, да?

– Кто? – Ольга с трудом соображала, что от нее хочет муж. – Ты что здесь делаешь?

Она все еще боролась с остатками жуткого кошмара, что-то очень важное только что от нее ускользнуло, и Ольга теперь не могла вспомнить, что именно.

– Ну, я вернулся домой, а тут вода кругом разлита, вещи разбросаны, ты спишь, вся в рваной одежде. Что тут было?

Ольга охнула, кошмарный сон окончательно стерся из памяти, зато она вспомнила и Андрея, и открытое окно, и… свою беременность.

– Нет, это я сама, – Ольга взяла себя в руки, – это я сама решила, что ты был прав, и отказала Андрею. Я остаюсь с тобой.

Петр недоверчиво ухмыльнулся, но ничего спрашивать больше не стал. Он просто вышел из комнаты, плотно притворив за собой дверь.

Ольга поморщилась, это пробуждение было ужасным, душа просто взорвалась от боли, мучительные воспоминания не давали вздохнуть полной грудью, и казалось, что сердце сейчас просто остановится – настолько невыносимыми были страдания.

Ольга тяжело поднялась с дивана и подошла к шкафу. Она взяла первые попавшиеся под руку вещи, быстро переоделась и, даже не взглянув на себя в зеркало, вышла из комнаты.

– Я прогуляюсь! – буркнула Ольга мужу и, накинув на себя куртку, вылетела из квартиры.

Она спустилась на второй этаж и остановилась, прижимаясь лбом к грязному окну. «Надо идти на аборт, – Ольга сама не замечала, как по ее щекам потекли слезы, – и как можно быстрее. Я не хочу рожать ребенка от этого негодяя! Боже, где были мои глаза? Как я могла поверить этому ничтожеству, этому Белинскому? Прав был Петя, ох, как прав, петух Андрей и мерзавец. Как он мог бросить меня? Как?»

Ольга была настолько расстроена и раздавлена произошедшим, что даже не искала оправдания Белинскому, как это она делала обычно. Сейчас она ненавидела и презирала Андрея каждой своей клеточкой, но, к глубокому ужасу, понимала, что ее любовь никуда не ушла. Странное переплетение чувств – любви, ненависти, презрения, злости, все в ней смешалось, когда она думала про Андрея. Теперь она любила и ненавидела его одновременно. Ольга до сих пор страдала по Белинскому, но сейчас она хотела причинить ему боль, такую же боль, которую он причинил ей. Она хотела увидеть его слезы, чтобы он ползал в ногах и просил вернуться, и вот тогда Ольга бы… вернулась.

Она медленно спустилась вниз и вышла из подъезда. Яркий дневной свет больно ударил ее по глазам, и Ольга сморщилась и закрыла лицо руками.

«Куда мне идти? – Она растерялась. – Наверное, в платную клинику, если в рекламе не врут, то за пять тысяч рублей там можно сделать медикаментозный аборт».

Ольга опустила руки и пошла к ближайшей остановке, чтобы добраться до платной клиники. Она решила избавиться от ребенка немедленно.

Ольга доехала до улицы Вознесенского, там пересела на трамвай и, проехав еще две остановки, вышла как раз возле большого здания «Никомеда». В вестибюле клиники было пусто, работал без звука огромный жидкокристаллический телевизор, висящий прямо над окошком регистратуры. Ольга купила в автомате бахилы, надела их на сапоги и подошла ознакомиться с прейскурантом на услуги клиники, вывешенным прямо на стене.

«Медикаментозный аборт в день обращения – 7000 рублей, – прочитала Ольга и ухмыльнулась про себя: – Да, в наши дни избавиться от ребенка гораздо проще, чем вылечить зубы».

Зачем-то поправив волосы, она склонилась к окошечку, за которым дремала молодая и симпатичная женщина.

– Я пришла на аборт. – Ольга от переутомления едва держалась на ногах.

При слове «аборт» дремавшая медсестра мгновенно проснулась и уставилась на Ольгу любопытным взглядом.