В тупике бесконечности (СИ)

Сетования дилера вызвали у Егора скептическую ухмылку. Хамелеон, он же Геннадий Сидоренко, любил театрально заламывать руки и рассказывать о своих бедах. В прошлый раз говорил о смертельно больном брате, который попал в аварию, а теперь вот: семеро по лавкам да мать-старушка. Не то чтобы у Гены было плохо с памятью, просто он питал страсть к показухе, что неосмотрительно для человека с его родом занятий. Продажа нанотека – препарата, способствующего переносимости модификаций и улучшающего физические данные пациентов, – целиком и полностью сосредоточена в руках государства. А подпольные лаборатории множат дженерики[1]. А такие как Хамелеон толкают эту дрянь по низкой цене, набивают карманы и не думают о том, сколько человек отправилось на кладбище, получив отторжение.

– Хамелеон, ты в курсе, что в прошлый раз подсунул мне пустышку?

Дилер хлопнул своими круглыми глазищами, затем хлопнул пузырем жвачки.

– Как?! Не может быть! Инфа про лабораторию была стопроцентная!

– Ага. Только лаборатории там не оказалось, черные медики давно свалили.

– Я предупреждал, что надо пошевеливаться, остальное – не моя проблема.

Егор вздохнул.

– Слушай, не заставляй меня напоминать о том, какие у тебя могут быть проблемы. И хватит уже ломать комедию, раздражает.

Ухватив стул за спинку, Хамелеон подтянул его ближе и оседлал задом наперед. Жвачка отправилась в пластиковую урну, лицо посерьезнело, в голосе больше не слышалось писклявых ноток.

– Как скажешь, Бес. Выкладывай, что у тебя. Помогу чем смогу, ты же знаешь, что проблемы мне не нужны.

– Тебе знакомо имя Валери Соларес?

Дилер пожал тощими плечами.

– Первый раз слышу. Иностранка какая-то?

– Не важно, – ответил Егор. Врать Хамелеон не станет, а знать больше положенного ему ни к чему. Егор достал из кармана коммуникатор и вывел голограмму пакета с травяным составом, рядом с изображением выстроился стройный ряд химических формул. – А эта штука тебе знакома? Ну же, напряги остатки своих модифицированных мозгов.

Пристально всматриваясь в голограмму, Хамелеон машинально провел рукой по ирокезу, тот сменил цвет на кроваво-красный.

– Это не лекарство, как тут сказано. Любой дурак знает, что лечит только нанотек и волшебные пилюли, которыми я приторговываю. А экзотическими травяными составами балуются всякие чудики.

– Знаешь таких «чудиков»?

– Лично не знаком, но наслышан. Эти гады организовали что-то вроде секты и проповедуют свободу от модификаций. Представляешь, как это мой бизнес портит?

– Представляю, – усмехнулся Егор.

– Они называют себя «Легион», несут всякий бред про то, что модификации это не для людей, что человечество губит себя, и тэ дэ и тэ пэ. Я бы на эту хрень внимания не обращал, как и мои партнеры, но ведь люди их слушают! Начинают удалять модификации, соскакивают с нанотека… Понимаешь, о чем я? Оно ведь как заведено: каждый модифицированный должен сидеть на нанотеке до конца своих дней, чтобы не получить отторжение, а эти слазят с крючка. Бес, ты же модифицирован от пяток до кончиков волос, сколько ты тратишь на нанотек?

– Нисколько. Федерации заботится о своих гражданах. Если ты честно трудишься на благо общества и приносишь пользу, то имеешь все.

Хамелеон хотел что-то возразить, но Егор остановил его жестом:

– Я не о морали пришел потрепаться. Где найти «Легион»?

– Точно не знаю, эти сектанты не особо высовываются… Но я слышал, что кое-кто из них ошивается в баре «Робинзон», – Хамелеон расплылся в ухмылке. – У них там что-то вроде точки для сборов угнетенных и обездоленных.

Егор кивнул и направился к выходу.

– Бес, подожди! – окликнул Хамелеон. Егор остановился, обернулся, и тогда дилер сказал: – Слушай, по дружбе говорю… та трава с голограммы. Там указан редкий марсианский гриб… Бес, возможно, ты не за ту ниточку тянешь. Ты должен знать, что иногда с такими штуками передают контрабанду с Марса.

– Например?

– Артефакты, добытые черными археологами.

Егор улыбнулся:

– Спасибо, Хамелеон. Я запомню.

***

– Вряд ли артефакты с черных раскопок и порошок из лаборатории как-то связаны, – сказал Дима, когда Егор вел внедорожник через тоннель.

– Почему нет?

– Пока ты тряс информатора, я получил от питерских коллег данные вскрытия Малышева Карла Вениаминовича. Ты был прав, старик насквозь модифицирован, неудивительно, что пришлось за ним побегать. Но есть кое-что необычное.

Егор усмехнулся:

– Ага. Дед, улепетывающий по крышам, снайпер и взрыв. Куда уж необычнее?

В ответ Кротов лукаво прищурился, в полумраке салона веснушки на его лице превратились в темные пятна.

– А ты включай фантазию, майор Бестужев, и слушай. Судя по данным биочипа, в последнее время Малышев все реже принимал нанотек, скорее всего, старик пытался заменить его травами. Покойный мог приобрести порошок для себя, а заодно продать несколько пакетов. Ты его захламленную лавку видел? Голову даю на отсечение, что Малышев достал снадобье нелегально. А когда мы появились, старик испугался, поэтому и пытался сбежать.

– Дим, версия на самом деле годная. Но как объяснить убийство Малышева и взрыв в лавке? Кто это сделал и почему?

Димка пожал плечами: