В тупике бесконечности (СИ)

Услышав насмешку в его голосе, Куркова нарочито вежливо и серьезно произнесла:

— Подумайте сами: по расчетам аналитиков «Центра», мы должны были найти «объект» буквально на третий день. А мы роемся, как кроты уже третью неделю и толку никакого.

В этом она попала в точку. Из «Центра» действительно ежедневно поступали запросы: ну когда же?! И Бестужев с удручающим однообразием отвечал: неизвестно.

– Марина, вы же не кабинетный работник и лучше меня знаете, что в расчетах часто все выглядит красиво, а на практике вмешиваются различные факторы. Вас не должны так сильно расстраивать неудачи.

— Слишком уж много факторов, – поморщилась она и начала загибать пальцы: – пылевые завесы — раз; туманы, такие плотные, хоть на лоскуты режь — два; постоянная поломка инструментов, которые до этого безукоризненно работали — три; выход из строя солнечных батарей — четыре. А судьба экспедиции Самойловой?

Лео хотел перебить, но Куркова быстро продолжила:

— Доктор Бестужев, вы можете сколько угодно делать вид, что ничего не замечаете, но все мы чувствуем: над лагерем довлеет нечто мрачное, необъяснимое. Да люди спать не ложатся, пока не проверят генераторы жизнеобеспечения! Мы постоянно держим рядом дыхательную систему! Мало ли что?

Лео бросил взгляд на спины археологов. Кто тут еще такой же паникер? Однако все работали, делая вид, что не слышат разговор. Хорошо.

В нагрудном кармане завибрировал коммуникатор.

-- Извините, – сухо сказал Лео и отвернулся.

На голограмме появилось осунувшееся за эти две недели лицо старшего археолога Тихонова. Его группа работала на втором раскопе, за горой. Несмотря на явную усталость, серо-желтые глаза Михаила Евгеньевича горели нетерпением, он даже выглядел моложе обычного.

– Внимательно слушаю, – произнес Лео, с удивлением отметив, что невольно копирует интонацию отца.

– Мы нашли «объект», – сказал Тихонов.

Сердце екнуло: наконец-то!

– Ждите, сейчас буду.

Отключив коммуникатор, он обвел взглядом склонившихся над камнями людей. Каждый обрабатывал резаком свой участок, пыль курилась рыжим облаком.

– Коллеги, я прошу вас на минуту отвлечься.

Спины археологов начали разгибаться, люди поворачивались к нему, глядя с усталостью и надеждой. Лео хотел произнести речь, сказать что-нибудь о вознагражденном терпении и стремлении к звездам сквозь тернии, но вместо этого просто сказал:

– Тихонов со своей группой что-то нашел.

Дружной гурьбой археологи вышли из укрытого тентом раскопа в холодные объятия Марса. У всех было приподнятое настроение, Лео и сам готов был прыгать от радости, хотя даже толком не знал, что нашел Тихонов. До второго раскопа всего сто пятьдесят метров. При каждом шаге из-под подошв ботинок поднималась пыль и оседала дымкой среди трещин на земле. Справа нависали похожие на гигантских хищников скалы, в пятистах метрах от лагеря чернел разлом. Складывалось впечатление, что здесь бьются чудовища: вот скала-дракон ощерилась каменными клыками, а вот расщелина-змея готовится к смертоносному прыжку. На мили вокруг ни души, единственное напоминание о людях – это лагерь и шестиколесные роверы. Но они смотрелись на фоне битвы и красного песка чужими: одиноко стояли под чужим небом, нехотя впитывали в себя чужую пыль. Лео вдруг подумал, что людям не место на Марсе, что вышагивать по кровавым пескам должны другие – те, чьи кости похоронило время.

Сказать, что в раскопе творилось сумасшествие – ничего не сказать. Еще спускаясь по трапу, вмонтированному в скалу, Лео заметил нездоровый ажиотаж. Археологи носились из шурфа в шурф подобно взбесившимся муравьям: что-то таскали, о чем-то переговаривались, исчезали в пещере и снова появлялись, лихорадочно мечась от одного ящика с инструментом к другому. Бурые скалы посветлели, словно их выбелили, а на месте палатки для отдыха теперь стоял экзоход, чьи руки-пилы приготовились к бою с камнем. Лео поискал взглядом Тихонова, но прожекторы горели так ярко, что отсюда все ученые казались синими пятнами. Пришлось затемнить стекло шлема.

Когда Лео спустился, на него буквально налетел один из парней.

– Простите, доктор Бестужев, я вас не заметил, – пробормотал он.

Лео попытался вспомнить имя парнишки, но не смог и спросил:

– Где Тихонов?

В глазах археолога мелькнуло что-то похожее на страх.

– В третьем шурфе. Вместе… с ним.

Лео пристально вгляделся в юное лицо.

– Что-то не так?

– Видите ли, – взволновано ответил парнишка: – гипотеза Морисона предполагает, что марсиане – это сгустки энергии, они лишены физической оболочки.

– Неужели кто-то еще разделяет его мнение? – усмехнулась за их спинами Марина Куркова.

Бестужев обернулся: он не заметил, как она подошла.

– Ирина Самойлова одна из первых опровергла эту так называемую «гипотезу», – продолжала Марина. – Кирилл, теперь о Морисоне вообще не стоит упоминать.

Парнишка посмотрел на нее с каким-то странным выражением и тише сказал:

– Спуститесь в шурф. Вам нужно это увидеть.

Не дослушав, Лео рванул к шурфу. Столпившиеся над ямой археологи расступились, пропуская начальника. Он подошел к краю шурфа и замер, пораженный увиденным.