В твоё доверие. По рукоять

Он выдержал паузу, ожидая от меня реакции, но, не получив ничего в ответ, кроме поджатых губ и виноватого блуждающего взгляда, так же серьёзно продолжил:

– Когда придёт время метать ножи или стрелять в живого человека, не возникнет ли перед тобой очередная преграда подобно той, что мешает драться?

Я вздрогнула, представив это на секунду, – с какой стати я вообще на Островах должна в кого-то стрелять? – но мой последовавший дальше ответ показался чем-то настолько естественным и верным, словно я всю жизнь знала, что отвечу только так и никак иначе:

– Нет, не возникнет.

***

Каждая капля дождя тяжёлым молоточком впечатывалась в наши мертвецки уставшие тела.

По колено в грязи, я пыталась взобраться на металлическую сетку, чтобы перемахнуть на ту сторону импровизированной стены, в надежде закончить, наконец-то, эту чертову полосу препятствий. Комки грязи слетали с моих ладоней на промокшее от пота и ливня лицо, пока на последнем издыхании медленно карабкалась наверх.

Где-то вдалеке слышалось эхо голоса Лэна, стоявшего с секундомером под тентом, а совсем рядом раздавалось пыхтение Шайло.

Бросив быстрый взгляд в её сторону и заметив, как безуспешно она пытается взяться скользкими руками за металл сетки, я, недолго думая, протянула в её сторону макет висящего на мне автомата. Шайло смогла ухватиться за прорезиненную часть приклада. Подтянувшись, она с рыком залезла на сетку.

Мы бежали эту полосу при полной экипировке, и лишь оружие было ненастоящим. Однако по весу макет выданной нам штурмовой винтовки ничуть не уступал реальному аналогу Storm MN-4.

Прошло около недели с момента нашей первой тренировки по метанию холодного оружия или чуть больше – не знаю, для меня все дни слились воедино. И если с ножами, кинжалами и небольшими боевыми топориками всё было ясно и довольно просто, то с огнестрельным оружием дела обстояли иначе.

Мы ещё ни разу не пробовали свои силы в стрельбе: на тренировках уделялось особое внимание разбору и сборке винтовок и пистолетов на время, их видам, в каких целях и ситуациях можно использовать то или иное оружие. Про технику безопасности просто молчу – Лэндон с остервенением вбивал в наши головы её так, что после очередной тренировки казалось, что из головы намертво торчали длинные гвозди под названиями «всегда держать пистолет на предохранителе», «если достаешь ствол – стреляй, не раздумывая» и «проверять оружие перед любой операцией». Даже к холостым выстрелам по мишеням он нас пока не допускал.

С одной стороны, такой серьёзный подход к обучению радовал тем, что нам действительно необходимо было впитать в себя максимум теории, чтобы после перейти к практике – среди нас было немало и тридцатилетних раздолбаев, которые могли случайно пальнуть друг в друга, получи они сразу возможность стрелять. С другой стороны, тот огонь, разгоревшийся где-то в районе грудной клетки от осознания наличия у меня отменного глазомера, не давал покоя, ведь я страстно хотела проверить, буду ли так же метка в стрельбе, как и в метании?

И моё нетерпение всё никак не вознаграждалось…

– Напомни мне… – просипела рядом Шайло, которая успела поравняться со мной и отблагодарила за помощь кивком, – убить Лэндона, когда мы дойдем до финиша…

– Если… Если мы дойдем до финиша, – я начинала злиться на эту чертову сетку, каждый квадрат которой резал ладони при захвате.

Защитные перчатки остались где-то позади в грязи после того, как с треском порвались при спуске с каната.

Мне не хотелось думать о том, что к финишу полосы препятствий мы прибудем последними. Успех, приобретённый мною за метание, стремительно испарялся от новых неудач в очередных спаррингах, и сейчас хороший результат за прохождение этого адского километра был бы очень кстати.

Шайло ловко перелезла через стену и спрыгнула, я вслед за ней. Мои надежды на быстрое окончание полосы не оправдались.

Снова тёплая грязь, правда, не такая глубокая, как до сетки. Но её вполне хватало, чтобы попасть за шиворот, пока лёжа на животе и держа автомат, мы протаскивали свои тела под натянутыми проводами.

На каждом проводе, вместо старых добрых колючек, были маленькие шарики, коснись которых можно было получить ярый удар нейростимулятором. Это позволяло в случае неосторожности застрять здесь надолго, без надежды на вызволение, ведь никто не полезет за тобой под натянутые нейроструны, сливающиеся с цветом дождя. Именно поэтому я и Шайло продвигались вперёд очень медленно и аккуратно.

К моменту, когда мы действительно добрались до финиша, я успела вспомнить все проклятия и ругательства, которые знала: тяжелее тренировки у меня не было в жизни. Может быть, не так уж и не к месту я была на Материке, в чистых залах Верховного суда?..