В твоей власти

— Вот задница, — прошипел, снова прикладываясь к кружке.

Жаль, нормального пойла здесь нет. Хлебнул бы спирта и сжег все рецепторы нахрен — хоть на час избавляя себя от унизительных воспоминаний подчинения.

Волк взбесился так, что не удержать было. Заставил сделать все по высшему разряду — вылизать девчонку и свести к нулю неприятные впечатления от первого раза. Зверь ведь тоже не дебил пустоголовый — понимал, что если самому обхаживать пару нельзя, так надо человеческое «я» за шкирку брать. Ну и отвел душу. А ему теперь кофе глотай и дави в себе понимание, перед кем выпендривался. Еще и кончить внутрь умудрился.

В паху приятно отяжелело. Волк только рад был — ему щенков подавай полное логово и метку во все плечо. Перетопчется — овуляция у девки давно прошла. На периферии слуха сквозанул недовольный, но вялый рык. Хоть от этого получилось удержаться, не застолбить себе спутницу, мать ее так. Значит, есть шанс выскочить сухим из дерьма под названием "парность".

— Задница, — со стуком припечатал пластиковый столик-крышку.

Жаль, инъекция не могла подавить зверя совсем. Когда девчонка впервые вышла к нему… Дарк сглотнул, нервно потирая шею, где не так давно красовался ошейник. Пуля в сердце и то лучше. До сих пор потряхивает. Если бы не ослабленный волк, набросился бы на красотку прямо при папаше и утонул в карамельно-молочном водовороте, без сопротивления украшая нежный изгиб клеймом укуса. Но устоял как-то… глядел мимо и все равно видел элегантное, но чертовски сексуальное платье и огромные зеленые глаза с ненавистными золотыми крапинками. Едва заметные отметинки, как сигнальные вспышки, указывали на родство. И запах, конечно. Тоненькая, раздражающая обоняние нотка, которую он бы не почуял, не будь альфой. Оборотнем, у которого животные черты проявляются ярче, чем у обычных.

Чуткий слух уловил слабенькую возню. Проклятье, сейчас проснется.

Дарк повернулся, разглядывая сжавшуюся на матрасе фигурку. Роскошная карамельная грива сияла даже в тусклом свете единственной лампы, подтянутая попка дразняще выглядывала из-под покрывала… И эти стройные ножки, между которыми было так приятно-влажно, вкусно… А как она стонала! Трахал бы и трахал, улетая от ощущения узких до одури мышц и насквозь мокренькой щелки. Такая отзывчивая, горячая. Еще немного робкая по неопытности, но это пройдет… Зато вся его!

Дарк тряхнул головой, отгоняя слюнявые фантазии. Вот зараза! Какая, к чертям собачим, «его»?! Взгляд метнулся в сторону лежавшей на столе пушки.

Можно закончить все сейчас. Первый порыв удовлетворен — волк получил свое, не все, но часть. Жаль только яблочко от яблоньки упало не то что не близко, а за хренову тысячу миль. Кормить его вздумала, ха! Имя давать отказалась… Вот черт. Нет, он конечно искал информацию о семье Оржевски, но как раз о девке было чуть больше, чем ничего. Костяк сухих фактов, не дававших ровно никакой картины. Дарк предполагал, что ублюдок просто скрывал дурной характер своей дочурки, чтобы не спугнуть будущих покупателей, то есть женихов. Как же он ошибся!

Холодный метал обжог ладонь, и Дарк проверил заряд. Полная катушка. Одно движение пальца — и ему гарантирована полная свобода и жесткая грызня со зверем. Альфы не умирают после разрыва с парой… Зато могут сойти с ума.

Отлепив взгляд от индикаторной полоски, Дарк опять посмотрел на девчонку. И, словно почувствовав опасность, Николь распахнула глаза.

* * *

Первое что она увидела — желтые глаза зверя. Точно такие же как во сне, только у волка не было пушки. Зверь облизывал ей ладони и урчал плюшевые нежности, а вот мужчина…

Николь сглотнула, но взгляда не отвела. Секс еще не повод оставлять жизнь, тем более дочери Оржевски. Клеймо ее крови не даст спокойно жить, и, видно, оборотень решил избавиться от обузы. Макса же он прибил.

Мужчина молча направился к ней. Уже без ошейника, и в другой одежде. Но мешковатый рабочий комбез не прятал силы хищника. Хоть на подиум выпускай — такому все к лицу.

Николь крепче стиснула тонкое покрывало. Странно. Ее сейчас хлопнут, а она рассматривает бывшего любовника и будущего убийцу. Если ее, конечно, не захотят разложить еще разок.

Очутившись совсем близко, мужчина наклонился, и она все-таки зажмурилась. От ползущего по жилам страха кровь в лед замерзла и волосы дыбом. Вот какое утро — ни хрена не доброе… Жаль, маму так и не увидела. Господи, как же этого хотелось! Единственная самая заветная мечта… Отец этим всегда шантажировал. Чертов ублюдок.

Подбородка коснулся холодный металл. Ну чего он тянет?! Так и подмывало вскочить и бежать со всех ног, но от хищника не скроешься.

— Обгадишь простыни — сама стирать будешь, — пророкотало над головой.

Если бы не сидела, то рухнула бы как подкошенная. Перед глазами звезды цветные вспыхнули, и комната каруселью закрутилась, да так, что пришлось за матрас схватиться. Ну… сука. Урод!