В твой гроб или в мой? (ЛП)

— С нетерпением жду этого, Отец Время¹².

— Если бы не наши катастрофические обстоятельства, это не было бы проблемой, — бормочу я.

Дойл смотрит на меня и поправляет галстук, в его глазах появляется странный огонек.

— Может, это и к лучшему. Наконец-то появится хоть что-то, что отвлечет тебя от того, чем ты занимался последнее столетие. Мне нужно идти готовить комнату для гостей. Постарайся не упасть и не сломать бедро по дороге на кухню. Холодильник полон.

Дверь за ним закрывается, и я остаюсь наедине со своими мыслями.

Холодильник полон, говорит он. Бесполезный, неблагодарный вампир. Я прекрасно чахну. Столетия существования нежитью оставили от меня пустую оболочку, в жизни мало что приносит радость, и я только хочу, чтобы меня оставили в покое, подальше от всех.

Губы растягиваются в рычании. Дойл своими махинациями сделал так, что у меня нет другого выбора, кроме как исцелить себя. Контроль разума, безусловно, невозможен, когда мое тело настолько истощено, а я уверен, что маленькая трусишка найдет неприятности на свою голову.

Я должен не забыть проинструктировать Дойла, чтобы не пускал гостей в мою комнату. Хильде было бы невозможно ничего объяснить.

— АААААааа.

Кстати о дьяволе. Белая костлявая рука бросает два пакета с кровью на стол рядом со мной, когда в поле зрения появляется ее череп.

— Хильда, прекрати нянчиться и оставь меня.

Скрип суставов эхом разносится по комнате, когда она уходит, и с резким скрежетом металла я снова остаюсь в тишине. Мне нужно напомнить Дойлу, чтобы он смазал дверь.

Пакеты с кровью. Я морщусь и вгрызаюсь в один из них, проглатывая безвкусную жидкость, а затем со вздохом доедаю, наблюдая, как плоть на моих руках начинает светиться жизнью. Люди в моем замке.

Это будет катастрофа.

Глава 3

ОБРИ

?

Вибрация телефона будит меня. В глазах будто песок, кажется, что я потерлась лицом о пляж, и я стону, пытаясь проморгаться. Пожалуйста, перестань звонить.

На экране высвечивается имя Чеда. О, черт возьми, нет. Я нажимаю кнопку «Игнорировать», переводя сообщение на голосовую почту, но то небольшое удовлетворение, которое я получаю от этого, исчезает в следующее мгновение, когда я вижу время. Шесть утра? Ты что, серьезно? Мы так далеко друг от друга, а этот засранец все еще находит способы испортить мне день.

Простыни неприятно липнут к коже, и я морщусь. Почему так жарко?

Я хмыкаю, когда разум снова цепляется за тот факт, что я на другом конце света, а изменяющий ублюдок со средненьким членом, что почти не дарил мне оргазмов, будит меня. Невероятно.

Раздраженная от того, что теперь не смогу заснуть, я отбрасываю простыню и потягиваюсь, еще больше раздражаясь от пота, выступившего даже на затылке. Отвратительно.

Десять минут спустя я сую ноги в тапочки с кроликами и спускаюсь по лестнице, что-то бормоча себе под нос. Я знаю, что прошлой ночью сняла лифчик и свитер, оставив их на спинке стула в комнате. Этому Закону Мерфи¹³ пора положить конец. Мои тапочки мягко шлепают по паркетному полу прихожей. Черт возьми, это место огромное.

На стенах темно-бордового цвета выделяются золотые бра и люстры, но их немного. Странно.

Я бы хотела, чтобы в аэропорту не потеряли мой багаж, потому что теперь вынуждена ходить по замку в пижаме. Мне нужно постирать грязную одежду после часов утомительного и пугающего авиаперелета.

— О боже, почему здесь еще жарче.

Я провожу рукой по гладким деревянным перилам главной лестницы, когда взгляд ловит зимнюю сказку за окнами фойе. Я сижу здесь, обливаясь потом, а снаружи, похоже, бушует метель.

— Дойл? — зову я, гадая, где он может быть в это время.

— Э-э-э, доброе утро, — говорит он, появляясь у подножия лестницы, как будто почувствовал мое приближение.

— Почему так жарко? Клянусь, я скоро сварюсь, — спрашиваю я, убирая липкие пряди волос, выбившиеся из пучка на макушке. — Если бы у меня в сумке было бикини, я бы надела его.

Надеюсь, авиакомпания скоро позвонит насчет багажа, но, по крайней мере, шансов замерзнуть до смерти ничтожно мало, учитывая температуру в замке.

Он хмурится.

— Тебе не холодно? — говорит он и смотрит на меня так, будто это я виновата, что здесь так жарко.

— Нет! Здесь как в долбаной сауне, — я указываю на снег снаружи и оттягиваю ткань ночной рубашки. — Уверена, вы вложили много средств в утепление. Серьезно, чувак, я умираю.