В твоих пылких объятиях

Хотя мистер Диллсворт и молчал, лицо у него было такое же бледное и взволнованное, как у мальчика.

Отворилась дверь кабинета, и появился мистер Хардинг собственной персоной. Вид у него, как всегда, был непроницаемый.

— Нет, дуэли как таковой у нас не было. Пойдем, Элисса, мне нужно переговорить с тобой и мистером Хардингом.

А ты, Уил, подожди здесь, у двери. Мы недолго.

К большому удивлению Элиссы, Уил подчинился Ричарду сразу, не задавая привычных вопросов. Но что Уил — она сама без малейшего колебания подчинилась отданной негромким голосом команде Ричарда.

В кабинете Хардинга Блайт рухнул в кресло и некоторое время сидел молча. Элисса стиснула в ладонях его руку. Мистер Хардинг опустился на свое привычное место за большим конторским столом и устремил на Ричарда холодный рыбий взгляд, в котором застыл вопрос.

Ричард заговорил, описывая происшествие во всех подробностях. Мистер Хардинг слушал его молча и очень внимательно. Элисса же время от времени прерывала его речь громкими восклицаниями, выражавшими изумление, ужас и негодование.

— Я принес его тело сюда. Ничего другого мне просто в голову не пришло, — закончил тихим голосом свой рассказ Ричард. — Отражая его удары, я оборонялся, не более того, но меня не покидает мысль, что мне придется за это ответить.

Элисса сжала его руку с такой силой, что у нее побелели костяшки пальцев.

— Неужели тебя могут посадить в тюрьму? — едва слышно спросила она.

— Сильно в этом сомневаюсь, — ответил мистер Хардинг. — Разумеется, дело придется передать в суд, но я уверен, что оно разрешится без всяких осложнений. Седжмор был тем самым человеком, который платил Моллипонту за конфиденциальную информацию. Свидетельств Моллипонта вполне достаточно, чтобы выиграть дело, ну а если случится так, что кто-нибудь из судей Верховного суда вдруг заупрямится, не сомневаюсь, что вмешательство его величества мигом положит этому конец и приведет дело к успешному завершению.

— Стало быть, я опять буду обязан королю, — пробормотал Ричард.

— Что ж поделаешь, если так складываются обстоятельства. К тому же в том, что случилось, твоей вины нет, — сказала Элисса.

Ричард провел рукой по лицу, словно смывая с него усталость и скорбь.

— Мне всегда следовало помнить, что грехи моего отца его переживут. Было бы странно, если бы он не оставил после себя незаконнорожденных детей — и не одного, а целую дюжину!

— Его грехи — это его грехи, любовь моя, — тихо сказала Элисса. — Так что и вина за них падет на него, а не на тебя.

— Если бы только знать наверняка, что со смертью Седжмора обрывается цепочка, связывающая меня с прошлым… — печально сказал Ричард. — Почему-то мне кажется, что жизнь снова преподнесет мне подарок из прошлого.

Элисса стиснула его руку.

— Зато между нами не будет никаких секретов, правда, Ричард?

Блайт ответил ей едва заметной улыбкой:

— Да, между нами не будет никаких тайн. Обещаю.

Мистер Хардинг откашлялся:

— Прошу вас, милорд, не беспокоиться попусту: насколько я могу судить, только вас и мистера Седжмора можно назвать бесспорными отпрысками рода Блайтов. И вообще, предоставьте это дело мне, а сами займитесь своими делами. Если не ошибаюсь, в ближайшее время должна состояться премьера вашей пьесы?

— Черт! Моя пьеса! — взревел Ричард. — Я совсем о ней забыл. Сколько сейчас времени?

— Поскольку церковный колокол прозвонил дважды, сейчас два часа пополудни, — сказала Элисса, которая, услышав успокоительные речи мистера Хардинга, почти перестала тревожиться за судьбу мужа.

— Значит, времени у меня осталось не так уж много, — сказал он со вздохом, поднимаясь на ноги.

Взяв Элиссу за руку, он направился к двери и, остановившись у выхода, повернулся к Хардингу:

— Надеюсь, мы увидим вас в театре?, Адвокат покачал головой.

— Тут, знаете ли, во дворе труп. С ним придется что-то делать, — криво улыбнувшись, произнес он.

В циничном отношении к некоторым сторонам действительности мистер Хардинг мог дать сто очков вперед даже самому господину сочинителю.

— Сиди спокойно, Уил, иначе свалишься в партер! — наставительно сказала Элисса перегнувшемуся через барьер ложи сыну. — Спектакль начнется через несколько минут.

Уил откинулся на спинку стула.

— Как здесь душно… — пожаловался он, глядя на многочисленные люстры и канделябры со свечами. Уил поморщился, заткнул уши пальцами и добавил:

— Душно и ужасно шумно.

Театр был забит до отказа. Пахло горячим воском и немытыми человеческими телами. В партере расположилось простонародье, а в ложах — богатая нарядная публика. И те зрители, что сидели внизу, и те, что занимали галереи и ложи, галдели, отчего в зале стоял неумолчный гул.

— Думаю, когда начнется представление, публика утихомирится.

— Вот было бы здорово, если бы бутафор устроил на сцене хорошенький взрыв!

— Ричард же объяснил тебе, что на этот раз взрыва не будет.

— По-моему, мамочка, я очень понравился всем тем леди!

— Да уж, шуму вокруг тебя они устроили предостаточно, — сказала чистую правду Элисса.