В твоих пылких объятиях

Элисса не могла отделаться от ощущения, что она оказалась не во дворце, а в огромном роскошном борделе. Не то чтобы она бывала в борделях, но шестое чувство подсказывало ей, что атмосфера там столь же разлагающая, хотя мебель .во дворце, конечно же, не в пример богаче.

— Благодарю вас за заботу, леди. Однако же я устала, а потому прошу всех удалиться.

Несмотря на ясно выраженное Элиссой желание, далеко не все дамы хотели или были в состоянии его исполнить. К примеру, одна из них была настолько пьяна, что, взявшись за дверной косяк, так и замерла в дверном проеме. Элисса ее понимала — если бы эта женщина сделала хоть шаг, то скорее всего упала бы.

Тем временем мистрис Уинтерс оторвалась от созерцания резного изголовья величественной кровати из красного дерева и повернулась к Элиссе.

— Давайте я помогу вам расшнуровать платье, — сказала она, делая шаг и оказываясь у Элиссы за спиной.

— Благодарю, я и сама справлюсь…

Мистрис Уинтерс не обратила на слова Элиссы никакого внимания.

— Как туго зашнуровано! Должно быть, мадам, вам В нем очень жарко.

Мистрис Уинтерс с такой силой дернула за шнур лифа, что Элисса едва не свалилась с ног.

— Впрочем, — добавила она, — скоро вам станет еще жарче. Вы будете просто купаться в поту.

Женщины, которые все еще оставались в спальне, залились визгливым хохотом, но Элисса не улыбнулась и не проронила ни слова.

— Почему вы надели на свадьбу черное платье? — продолжала наседать на Элиссу мистрис Уинтерс.

— Я — вдова.

— Уже нет! — с ухмылкой заявила мистрис Уинтерс, вызвав новую вспышку веселья. — С таким мужем, как сэр Ричард, вы скоро забудете про первого.

— Увы, я никогда не смогу забыть мистера Лонгберна, — пробормотала Элисса, сказав на этот раз чистую правду.

Молодая женщина, которая стояла в дверях, начала тихонько соскальзывать по дверному косяку вниз. Однако то, что сказала мистрис Уинтерс в следующую минуту, заставило ее с быстротой молнии распрямиться и снова принять вертикальное положение.

— Я слышала, Минетта Соммеролл отказалась сегодня вечером выйти на сцену, а ведь давали пьесу сэра Ричарда.

Минетта сказалась больной. Но мы-то знаем, какая у нее болезнь, верно? — Она игриво ткнула Элиссу в бок. — Ничего, найдет себе другого мужчину — и сразу же поправится. Уж она-то не наложит на себя руки, как другая любовница сэра Ричарда.

Элисса замерла.

— Что с вами, мадам? Неужели я что-то не так сказала? — с невинным видом спросила мистрис Уинтерс.

Остальные обменялись красноречивыми взглядами.

Некая особа с пышными формами, чьи груди выступали из корсажа платья куда больше, чем это позволял хороший вкус, подошла на нетвердых ногах к Элиссе и с силой дернула черный креповый шарф, обвитый вокруг ее шеи.

— Вы его порвете, — сказала Элисса, протягивая руку, чтобы снять шарф Потом, строго посмотрев на присутствующих дам, как она имела обыкновение смотреть на нерадивых слуг у себя в поместье, не терпящим возражения тоном добавила. — Оставьте меня, леди, еще раз вас прошу! Мне не нужна больше ваша помощь. Я сама разденусь.

Мистрис Уинтерс усмехнулась и замотала головой с такой силой, что слой белил у нее на лице треснул, как фарфор, который передержали в печи при обжиге.

— Нет, миледи, мы не уйдем, — сказала она хриплым от возбуждения голосом. — Дождемся, когда придет жених. Не подобает оставлять вас в одиночестве.

— Не подобает, не подобает! — загалдели вразнобой женщины.

Элисса вздохнула. «Что ж, если они не хотят уходить, — подумала она, — придется мне вести себя так, будто в спальне никого нет». И она принялась снимать платье.

— Позвольте мне взять у вас это, — сказала мистрис Уинтерс, дотрагиваясь до ее юбки.

— Я сама все уберу, — бросила Элисса.

Она выступила из платья, сложив, положила его на стул, оставшись в рубашке и нижней юбке, присела на край постели и сняла туфли. Несмотря на то что в комнате было жарко, натертый паркет холодил сквозь чулки ноги, и она, снимая нижнюю юбку, зябко поежилась.

— А рубашечка-то у вас из простого льна, — уронила мистрис Уинтерс, брезгливо рассматривая ее белье.

Элиссу, признаться, мало теперь волновало, какая у нее рубашка — льняная, шелковая или атласная. У нее была в свое время дорогая рубашка из шелка, но она сожгла ее через неделю после свадьбы.

Оставшись в рубашке, Элисса стала вынимать из прически гребни и заколки. Вскоре пышные волосы рассыпались по ее плечам и спине.

Элисса услышала, как кое-кто из женщин с шумом втянул в себя воздух, и на мгновение позволила себе возгордиться — она знала, что волосы у нее хороши и достойны восхищения.

Та, что стояла в дверном проеме, неожиданно отпрыгнула от двери, едва не сбив при этом с ног мистрис Уинтерс.

— Кто-то идет! Я слышу в коридоре шаги!

В следующее мгновение дверь распахнулась и в комнату ввалился обнаженный по пояс сэр Ричард. Сапог на нем тоже не было. Проехав босыми ногами по натертому воском паркету несколько футов, он остановился в самом центре спальни.