В твоих руках не страшно

Аедан тоже даже не пытается стоять на месте. Но на мою вскинутую руку внимания не обращает, выпуская навстречу моему свету свою тьму. Сплетая их в одно.

— А мне что скажешь, Светлая? — останавливается напротив. Склоняет голову набок. Огромный, с потемневшей кожей, чёрными загнутыми назад рогами, и чистой тьмой в глазах. — За меня тоже не выйдешь?

— Я не готова пока что ответить тебе на этот вопрос, Тёмный. И ты это знаешь. Я сделаю так, как почувствую сердцем, а не так, как решит какой-то там поединок, или традиция. Так меня ты не получишь! Зачем это всё?! Зачем было друг друга рвать до крови?! Ты… ранен! — обвиняюще тычу пальцем ему в грудь.

— Есть немного, — кивает с ослепительной улыбкой демон, возвращая себе нормальный вид и подступая ещё ближе, нависая надо мной. — Помнится, ты обещала, что лечить будешь. Побалуешь меня своей заботой?

— Эй, я тоже ранен! — тут же встревает в наш разговор настырный оборотень. — Этот рогатый мне несколько рёбер сломал. И бок порвал. Неужели не пожалеешь пострадавшего ради твоей красоты, прелестная эльра?

— Иди-ка ты… к целителю, Инг, — беззлобно гаркает на него Аедан. — Тут тебе ничего не светит. Эта Светлая моя. Пока не решила иначе, а я сделаю всё, чтобы этого никогда не случилось.

И, игнорируя мой возмущённый возглас, подхватывает меня на руки, чтобы унести назад во дворец.

Глава 74

Сидя рядом с обнажённым Аеданом, вольготно растянувшимся на широкой мраморной лежанке в купальне, я ощущаю себя так, будто к печке прислонилась. Его тело восстанавливается с почти такой же ошеломляющей скоростью, что и магический резерв. Это, в общем-то, вполне закономерно. Демон чистокровный. Служитель Маоха. Ещё бы ему не обладать такой поразительной регенерацией.

Убедившись, что треснувшие ребра демона почти срослись, я открываю глаза и натыкаюсь на внимательный и очень жаркий взгляд моего пациента. И тут же его рука как-то незаметно вдруг оказывается на моей щиколотке под юбкой платья, принимаясь нежно гладить чувствительную кожу, посылая по ней толпы мурашек. А на мужских губах появляется порочная улыбка.

И вот почему у меня закрадывается подозрение, что его несносное величество очень доволен сложившейся ситуацией?

Стоит об этом подумать, и мои губы сами собой сердито сжимаются. Выплеснув там во дворе свою ярость на затеявших поединок Аедана и Ингальфа, я, конечно, немного остыла.

Но после того, как демон у всех на глазах утащил меня к себе в покои, измазав всю в своей крови, закрыл дверь, активировав все магические замки, а потом начал раздеваться, являя мне глубокие рваные раны, синяки и прочие «приятные» глазу последствия их с князем спора, негодование и возмущение всей этой ситуацией вспыхнуло во мне с новой силой.

А ему хоть бы что. Ещё и радуется чему-то.

— Ты хоть представляешь, как восхитительна, когда злишься? — хрипло интересуется Аедан. Свободной рукой ловит мою ладонь на своей груди и прижимает её крепче к горячей коже, заставляя сместить к тому месту, где громко стучит его сердце.

— Нет. Я никогда раньше так не злилась, — выпаливаю, хмурясь и пытаясь руку у него отобрать.

— Ой, врёшь, — улыбается лукаво, сжимая мои пальцы. И дышать почему-то начинает чаще. Я, даже не глядя, могу с полной уверенностью сказать, какая часть его тела сейчас самая бодрая.

— Хорошо. Никогда прежде я не проявляла свою злость так… демонстративно, — признаю неохотно. Я привыкла сдерживать свои эмоции, прятать ото всех.

— Демонстрация была великолепной. И впечатляющей. Ты ещё не согласилась быть моей королевой, но подданых уже заставила с собой считаться.

— Чем? Тем, что вспылила и сорвалась у всех на глазах? — с досадой ворчу, всё-таки вырывая у него свою ладонь и хватаясь за приготовленное заранее полотенце в миске с тёплой водой. Надо смыть кровь, а то до сих пор смотреть тошно, хоть его раны и начали уже стягиваться. — Не думаю, что кто-то из… твоих подданных будет рад такой королеве.

И вот почему он смеётся в ответ? Надо мной? От возмущения я даже не сразу замечаю, что наглая мужская рука уже мою коленку гладит, забираясь под юбку всё дальше. А Аедан приподнимается на локте, приближая своё лицо к моему.

— Малыш, демоны больше всего уважают силу. И я не только о магическом резерве и мышцах говорю. Я говорю о силе духа, воли… О способности принимать решения и нести за них ответственность. Неважно, кто ты, мужчина, или женщина. Слабых духом у нас не гнобят, но и за равных не считают. И свою силу ты сегодня показала. Не побоялась встрять между нами с Ингальфом, на что мало кто из демонов бы решился. Ты в лицо мне Аедану Рагру при всех заявила, что станешь моей только тогда, когда сама решишь, что готова к этому. И осадила князя Луады, об упёртости которого на всём нашем материке байки ходят. Меня посчитают последним неудачником, если я упущу такую женщину.

Он говорит, а его ладонь уже скользит по моему бедру, придвигая меня всё теснее. И вот наши лица уже совсем близко. Наши губы почти соприкасаются. Дыхание смешивается…

— Поцелуешь, маленькая? Я скоро от голода по тебе с ума сойду, — просит бархатно.