В твоих руках не страшно

Поднимается вместе со мной на руках. Но вместо того, чтобы отнести в спальню, как я ожидала, ставит на колени на кресло. Разворачивает спиной к себе. Заставляет наклониться.

— Держись за спинку, — велит, помогая мне стать так, как ему нужно. Осыпая мою спину поцелуями.

Задирает на поясницу остатки юбки. И в тот же миг стягивает с меня тонкие панталончики. Проводит пальцами по промежности. Сминает ладонями ягодицы, лаская.

Чувствую себя такой открытой и беззащитной. Слишком. Особенно, когда мужская ладонь заставляет меня прогнуться в пояснице, а жёсткое колено разводит мои ноги, открывая ещё больше. Его взгляду. Его прикосновениям. Вторжению.

Зажмурившись и тяжело дыша, я склоняю голову между вытянутых рук, пытаясь справиться со вспыхнувшим во мне внезапно страхом. Пытаясь прогнать его.

Это всего лишь память тела. Реакция тела, которое помнит всю пережитую боль. Необоснованная сейчас.

— Тебя пугает это положение? — нежно проводит ладонью по моему позвоночнику демон, прижимается ко мне своим пахом. Всё ещё одетый. Но уже такой возбуждённый.

— Немного, — признаюсь я неохотно.

— Значит, продолжим избавлять тебя от призраков прошлого, — слышу я чувственный смешок.

Он отступает… кажется. А в следующий миг сводит меня с ума… поцелуем. Неправильным. Сумасшедшим. Порочным. Прямо туда. Прямо так.

Проникая языком. Лаская, раскрывая, посасывая и теребя.

От неожиданности я ошеломлённо вскрикиваю. Дёргаюсь, пытаясь выровняться. Избежать. Это ведь неправильно… Но жёсткие руки неумолимо сжимают мои бёдра, удерживая на месте, заставляя принять столь немыслимую ласку. И мир растворяется в остроте этого порочного удовольствия.

А-а-а-ах, так не бывает. Так нельзя-а-а-а. Мне так стыдно и сладко. Горячо.

И ноги дрожат. И мышцы сводит. Там, внутри. Голодом. Так бывает, оказывается.

Внутрь проникает что-то жёсткое. Его палец. Толкается и растягивает, словно готовит. И я слепну. Меня будто горячей патокой обливают.

Кричу, задыхаясь. И уже сама подаюсь навстречу, сама насаживаюсь, сама умоляю каждой клеточкой своего тела.

— Пожалуйста… пожалуйста… пожалуйста, — всхлипываю, когда ощущение наполненности внезапно исчезает. За что он мучает меня?

— Сейчас, маленькая, потерпи, — урчит Аедан, снова целуя мою спину. И меня выгибает ещё сильнее.

А-а-ах…

Я слышу, как шуршит его одежда. И жду, сгорая в разбуженном им пламени. От страха не осталось уже даже пепла. Аедан превратил меня во что-то другое. Жаждущее его ласки. Его любви. И даже обладания.

Прикосновение мужской плоти к моей, словно вспышка. Твёрдая головка раздвигает тугие внутренние мышцы. Немного болезненно и очень остро. Тело уже восстановилось после прошлой ночи, но он такой большой. Хочется избежать этого проникновения. И одновременно с этим податься навстречу.

Толчок. И я наполнена до краёв. Им. Своими эмоциями. Болезненным удовольствием. Жаром разливающимся по венам.

Аедан пару секунд ждёт. Накрывает меня своим телом, обхватывает руками. Позволяет привыкнуть к этой нестерпимо-сладкой наполненности. А когда я расслабляюсь, подаваясь навстречу его плоти, с довольным урчанием прихватывает зубами моё плечо и начинает двигаться. Быстро. Глубоко и сильно. Каждым толчком заставляя меня вскрикивать, стонать и закатывать глаза от нарастающего удовольствия.

И я теряюсь в этом водовороте, снова растворяюсь полностью в единении наших тел. Наших душ. В его обладании. И сладкой власти надо мной. В сводящем с ума наслаждении, разделённом на двоих. В своей… любви.

Уже потом, гораздо позже, когда мы оказываемся в кровати, и Аедан притягивает меня пресыщенную и разомлевшую в свои объятия, я удовлетворённой кошкой сворачиваюсь у него на груди, и в моём сонном сознании всплывают отрывки нашего разговора.

Жаль, что он не нашёл меня раньше. Так жаль.

Но ведь нашёл. Как я могу обижаться за это на богов? Не могу…

А прошлого не воротишь.

Глаза смыкаются… мысли становятся вялыми. Сон постепенно накрывает меня своим мягким покровом.

— Когда-нибудь ты полюбишь меня, Крольчонок, — чудится мне тихий голос Аедана. И я засыпаю.

Глава 82

Утром следующего дня мы с Аеданом, Адларом и Тори провожали князя Луады и его сына в дорогу. И если отъезд Ингальфа меня почти никак эмоционально не зацепил, даже толику облегчения вызвал — слишком уж меня его нахальство и заигрывания заставляли нервничать — то с маленьким Ивером прощаться мне было по-настоящему грустно. Да и у самого мальчишки глаза блестели от непролитых слёз, хоть он и очень старался вести себя по-мужски сдержанно.

— До встречи, Ивер. Я буду скучать по тебе, — прошептала я, обнимая его напоследок.

— И я буду. Мы же друзья? Ты не злишься на меня больше? — хлюпнув носом, прижался ко мне волчонок.

— Конечно, друзья. Я знаю, что ты хотел, как лучше, и больше не злюсь. Слушайся отца и береги себя.

— И ты тоже береги. Если тебе тут у демонов будет плохо, сразу же приезжай к нам. У нас тебе всегда будет хорошо, — заявил мне Ивер, не изменяя себе.