В твоих сильных руках

Мэдди встала. Тихая сила, напомнила она себе. «Будь воплощением спокойной силы, как… Джулия Роберте в „Эрин Брокович“». Хотя, по правде, Эрин была не такой уж тихоней, проявляя силу. И знаете что? От нее это тоже не требуется. И, набрав в легкие побольше воздуха, она крикнула:

— Заткнитесь!

Сестры в изумлении уставились на нее.

— Мы все знаем, из-за чего весь сыр-бор.

Из-за отеля. Кому из них достанется третий голос. Что произойдет дальше… Вздохнув, она подобрала вязание и, вместо того чтобы еще подкрепиться, продолжила свое занятие.

— Внутрь, намотать, — пробормотала она себе под нос, — вытащить.

— Знаешь, когда ты вяжешь, твои слова всегда звучат так… грязно, — отозвалась Хлоя, слизывая тесто с пальца. — Бьюсь об заклад, если бы ты прошептала эти слова на ухо парню, он бы тебя наверняка завалил.

— Внутрь, намотать, вытащить, — повторила Мэдди, пытаясь сохранить спокойствие.

Задняя дверь открылась, и сестры дружно повернули головы. В дверном проеме стоял Джекс. Вот кто был воплощенный секс — в потертых джинсах, яркой рубахе с длинным рукавом и в этом чертовом поясе для инструментов, низко сидящем на бедрах.

Джекс явился с Иззи. Запыхавшаяся и счастливая, она была рада заявиться в гости, но лишь до тех пор, пока не учуяла напряжение, витавшее в воздухе. Тихо поскуливая, собака прижалась к Джексу. Тот положил руку ей на голову и посмотрел на Мэдди.

— Проблемы? — спросил он зычным басом.

«Еще какие», — подумала Мэдди. Большие проблемы, по правде говоря. Потому что стоит ей лишь на него посмотреть — не важно, что происходит вокруг, — и ее охватывает дрожь.

— Никаких проблем, сладкий, — растягивая слова, ответила Тара с вежливой улыбкой. — Хочешь блинчиков с черникой?

Со стоном отвращения Хлоя ринулась к двери.

— Они обе с приветом, — предупредила она Джекса, проходя мимо. — С большим приветом. Я на прогулку.

Покончив с условностями, Тара вытерла руки о полотенце.

— Я тоже. Мне необходимо проветриться.

Мэдди протянула ей ключи от машины.

— Спасибо, сладкая, — поблагодарила ее Тара и тоже ушла.

Мэдди осталась на месте, бережно сжимая в руках вязание. Слева от нее в раковине все еще продолжала течь вода. Джекс прошел своей легкой уверенной поступью и остановился перед Мэдди. Невероятное желание в его взгляде сбило ее с мысли, и следующая петля не получилась — отчасти потому, что она не могла смотреть одновременно и на него, и на вязание. Точно так же не получалось смотреть на него и спокойно дышать.

Джекс забрал вязание из рук Мэдди и положил его на стол.

— Поболтаем?

О чем? О том, что ее сестры ненормальные и она, возможно, тоже? Или о том, что она мечтает о нем, грезит по ночам, представляет, как они вместе?..

— Я… Это… Нет, — наконец выдавила она. — Не совсем. — Она оглядела себя. — Мне нужно в душ.

Придвинув стул, Джекс развернул его к себе и сел верхом.

— Форд и Сойер никогда не простят мне, что пропустили девичью драку. Можно я хотя бы совру и скажу, что почти ничего не видел? И что вы были в крошечных маечках и трусиках?

Мэдди вымученно улыбнулась, и — судя по тому, как потеплели его глаза в этот момент, — именно этого он и хотел.

— Парни — извращенцы, — сказала она.

Джекс взял Мэдди за руку. Мэдди вздрогнула.

— Ты такая вкусная, что хочется немедленно съесть, — сказал Джекс.

— Пусти, — сказала Мэдди. — Мне надо в душ. Он коснулся рукой ее волос, а затем нежно погладил подбородок.

— Я неплох в душе, Мэдди.

Она снова задрожала, ей стало жарко.

— Ты всегда говоришь вслух то, что у тебя на уме, ничего не утаивая?

— Обычно да. Но вот сейчас как раз я сказал не все.

— Правда?

Он кивнул. В его глазах полыхал такой огонь, что он едва не опалил Мэдди.

— Если бы я сказал тебе, о чем думаю, — произнес он низким чувственным голосом, — ты, пожалуй, удрала бы от меня сломя голову.

И вновь Мэдди поежилась.

— Расскажешь?

— Мэдди…

— Расскажи мне.

Облокотившись о спинку стула, Джекс оказался так близко к ней, что когда заговорил, его губы касались ее кожи при каждом произнесенном слове.

— Я хочу гладить тебя. Я хочу…

Дыхание Мэдди сбилось, она почувствовала, что становится влажной.

— Чего?

— Касаться. Целовать. Лизать. Покусывать. А затем… В этот момент раковина, в которой все еще текла вода, наконец переполнилась и вода хлынула на пол. Вскочив, Мэдди нечаянно ударила Джекса головой в челюсть. Отпрянув, она схватилась за голову.

— Ой!

Инстинктивно сделав шаг назад, она улыбнулась:

— Прости, мне так жаль! Больно?

— У тебя не такая уж твердая голова. — Джекс закрыл кран и подошел к Мэдди.

— У тебя есть два варианта, — сказал он непринужденно, слегка сжав руками ее бедра. — Ты можешь поцеловать меня или пойти в душ.

Было такое ощущение, что ее тело приняло решение само, отдельно от мозга. Она встала на цыпочки и прижалась губами к подбородку Джекса. У него на щеках была небольшая щетина — в самый раз, чтобы она могла почувствовать под своими губами восхитительный мужской запах.

Джекс сжал Мэдди в объятиях — и в этот момент вернулась Тара.

Мгновение она пристально смотрела на парочку, Джекс спокойно выдержал ее взгляд.