В твою любовь. Рискуя всем (СИ)

Как бы сложилась наша с ним жизнь, если бы всё было иначе?

Воображение пустилось в приятный полет, выдавая картинки, которым не суждено было сбыться: после моего ранения и лазарета, первого утра, наполненного близостью, мы с Эриком, возможно, ещё долго нежились бы в постели. Затем посетили бы Яму, неторопливо дошли бы до столовой, позавтракали, общаясь и делясь друг с другом всем, чем можно… После он бы с загадочной улыбкой позвал меня снова за собой в ангар, и мы бы двинули на его чертовски красивом мотоцикле куда-нибудь ещё — уверена, Эрик знал немало запоминающихся мест, кроме той крыши, в нашем полуразрушенном городе.

А потом… Он бы забрал меня с полигона, бросив ненавистному Тому своё веское и жёсткое: «Потому что это, блять, мой приказ». В штаб.

Навсегда.

И тут фантазии споткнулись, померкнув, словно из образов высосали цвета.

Навсегда.

Навсегда?..

Слишком сильное, непримиримое и категоричное слово для отношений, которые только родились. Я в нервном жесте сцепила перед собой ладони, исподлобья смотря на то, как Крис всё-таки перестал сторониться и что-то с лёгкой улыбкой рассказывал моему мужчине, а тот сразу вернул ему такую же.

Несмотря на наши признания друг другу, я крайне плохо представляла себе повседневную жизнь в Бесстрашии, будучи возлюбленной Эрика. Прогулки, тренировки, завтраки и ужины, занятия любовью — это всё прекрасно, а дальше?..

Что дальше?

Невольно вспомнилась собственная семья, точнее, её подобие, и…

Я коротко вздохнула и повела плечами, сбрасывая ночную сырость и размышления, ставшие слишком тяжёлыми.

Самое гнетущее в них было то, что этот ядовито-колющий ребра вопрос — а что будет потом? — относился ведь и к окончанию всего этого огромного сплетения событий и действий, приведших к такому опасному путешествию и желанию восстановить справедливость.

Предположим, мы найдём Макса. Вернёмся в Чикаго. Расставим все точки над «i». Обретём свободу.

И вновь — а дальше?..

Семь букв противно прошелестели в уголке сознания, и мне не сразу удалось отвлечься. Вспомнив о стоящем рядом командире, я на мгновение подняла глаза к небу: тёмное, без намека на звёзды, затянутое облаками, причудливо и неспешно кочевавшими сейчас над нашими головами.

— Если бы не Крис, думаю, Эрик мучал бы нас ещё пару дней, — пряча натянутую улыбку за краем кружки, ответила я Уиллсону. Взглянув на него — словно постаревшего после всего ещё на десяток лет, — я вдруг тихо спросила вдогонку:

— Сэр… Вы жалеете о том, что случилось?

В его взоре промелькнула тоска — думаю, по дому родителей, — но он несколько раз моргнул, быстро стирая её.

Уиллсон по-отечески потрепал меня за щёку и сделал шаг по направлению к ребятам, попутно лукаво промолвив:

— Нисколько, Грейс. Чёрт бы меня побрал, если это не самое ненормальное приключение, которое произошло в моей долгой и скучной жизни.

Я проводила его взглядом, улыбаясь уже искренне и открыто, как из-за плеча командира вдруг неожиданно для меня показался Эрик. Чуть пошатываясь от выпитого, он приблизился ко мне, и в момент, когда невзначай облизал пересохшие губы, мои лопатки покрылись мурашками и что-то ударило теплой волной ниже пупка.

Я, затаив дыхание, не мигая смотрела прямо в немного захмелевшие глаза оттенка расплавленного металла.

Пирсинг над выделяющейся надбровной дугой призывно заблестел в ночи.

— Я рада, что мы всё-таки остановились на ночлег. Тебе нужно было расслабиться, — слова коснулись его губ, так резко сокративших расстояние до моих.

— Для того, чтобы окончательно расслабиться, мне требуется кое-что другое, — хрипло ответил Эрик, пальцами задевая прядь моих грязных волос.

Я взволнованно отвела взгляд, ощущая, как пунцовеют щеки.

— Не уверена, что это хорошая идея, с учётом того, что я не принимала душ уже чёрт знает сколько дней…

Слабая попытка, конечно, но я хотя бы постаралась. Короткие обмывания открытых участков тела куском влажной материи и зубные нитки с жвачкой — вот и весь наш уход за собой в таких условиях.

На самом деле, я и сама дико истосковалась по горячим и сильным объятиям моего лидера, по головокружительным поцелуям, по дразнящим касаниям. Несомненно, факт того, что собственная гигиена временно отошла даже не на второй план, мог бы стать смущающим и мешающим, но…

Но не с Эриком.

Этого мужчину ничего не остановит.

— Плевать, — медленным пьяным жестом открыв и закрыв веки, пробормотал Эрик, подтвердив мою догадку. Для подвыпившего человека его речь была более чем связанной, но выглядел он довольно забавно. — Можно подумать, я принимаю лавандовые ванны…

Я прыснула со смеху, представив себе лидера, плескающегося в воде с лепестками и плавающими резиновыми уточками.

— Мне нравится, когда ты смеёшься, — Эрик, качнувшись, тут же прислонился губами к моему виску, посылая своей фразой и жестом новую волну к низу моего живота. — И когда смотришь на меня вот так, как сейчас… И когда сладко стонешь.

Я неосознанно вцепилась в ткань его куртки на груди, с напускным осуждением прошептав:

— Эрик… Нас могут услышать.

— Тогда пойдём в палатку. Я безумно соскучился по твоему телу.