В тылу врага

Несколько позднее Забродин представил меня комиссару бригады Михаилу Герасимовичу Федотову, который в звании батальонного комиссара до войны был кадровым политработником, а осенью 1941 года пришел из окружения в ряды курских партизан. Мы познакомились летом 1942 года, когда отряды Крупецкого и Хомутовского районов Курской области временно базировались в южной части Брянского леса.

На другой день Забродин и я побывали во всех отрядах. Я увидел их очень похожими на кавалерийские части довоенной Красной Армии. Правда, коней, далеко не рысистой породы, являвшихся недавно незаменимой тягловой силой колхозов, теперь украшали настоящие кавалерийские седла и уздечки. Конники, кроме автоматов, были вооружены и кавалерийскими саблями.

Я заулыбался, когда увидел двух прогарцевавших мимо нас молодых конников-партизан в дырявой обуви, но со шпорами. Забродин понял мою улыбку, пояснил:

— Фронтовые интенданты прислали нам седла, сабли, шпоры, а сапоги отправить не догадались. Партизаны пообносились, ходят в дырявых, уже не поддающихся ремонту сапогах или ботинках.

Вечером мы встретились в штабной хате с помощником начальника штаба бригады Василием Никифоровичем Стариковым. Оба были рады, что будем вместе помогать Забродину в его ответственной и хлопотливой штабной службе. Он был на четыре года старше меня, уроженец Хомутовского района, пришел в партизаны из окружения. Вспоминали 2-ю Курскую партизанскую бригаду, в которой он был начальником оперативного отделения штаба бригады, а я заместителем начальника штаба отряда имени Чапаева.

Чтобы ввести меня в курс обстановки, он сначала рассказал, как формировалась бригада, как оснащалась кавалерийским оружием и снаряжением. От Старикова я узнал, что идею сформирования кавалерийской бригады подал Исаев, когда от расформированной 2-й Курской партизанской бригады осталось около восьмисот лошадей. Идея была поддержана штабом партизанского движения Брянского фронта, тем более что в походных фронтовых складах находилось без применения кавалерийское снаряжение.

От Старикова я узнал и о том, что бригада уже полтора месяца находится в боевых порядках 60-й армии. Сначала постигали кавалерийские азы, осваивали минно-подрывное дело. Несколько раз некоторые подразделения выполняли задания штаба 60-й армии по разведке противостоящего противника.

— А сейчас, — сообщил он, — готовимся к диверсионным действиям в тылу врага в полном составе бригады.

Тогда же я подробно ознакомился со штабной картой, которую вел Стариков. На ней были обозначены: пункт дислокации нашей бригады, позиции полков первого эшелона дивизии 60-й армии. Я уяснил себе, что бригада находится в двух десятках километров от переднего края.

И мне тогда подумалось: если бы изредка не нарушали тишину на переднем крае разрывы одиночных снарядов и мин, да не доносились оттуда короткие пулеметные и автоматные очереди, то можно было предположить, что находимся в глубоком тылу. Но мы знали, что затишье на конышевских и хомутовских землях в скором времени превратятся в бурю.

Это было видно из усилившегося накопления сил и средств 60-й армии. Обороняясь, ее дивизии и полки одновременно готовят себя к наступательным действиям. Мы понимали, что скоро начнется сражение, от которого будет зависеть инициатива сторон в войне, ведущейся почти два года. Мы не сомневались в том, что советские войска одержат победу в битвах под Курском, Орлом и Белгородом, инициатива в войне, навязанной нам Гитлером, будет постоянно находиться у наших войск, до полной победы над врагом.

Командование, да и все партизаны нашей бригады понимали тогда свое место и роль в предстоящих схватках. Наше место будет во вражеском тылу, а роль — оказать действенную помощь советским войскам в срыве перегруппировки вражеских войск путем взрыва мостов и минирования железных и шоссейных дорог в их тылу. Вскоре события стали развиваться так, как мы предполагали.

4.

В середине июня курьер из штаба 60-й армии вручил нашему командиру Исаеву срочное распоряжение. Мы пока не знали, кто его прислал и о чем оно. Но по тому, как начальник штаба Забродин моментально распорядился о вызове в штаб командиров и комиссаров отрядов, можно было догадаться, что нам предстоит отправиться в тыл врага.

Совещание у командира бригады было коротким. Командиры и комиссары отрядов спешно отправились в свои места дислокации. Забродин сразу же собрал аппарат штаба и командиров подчиненных штабу подразделений. Он объявил:

— Получен приказ штаба партизанского движения Брянского фронта о переходе нашей бригады в ночь на 16 июня в полном составе в тыл врага. Задача: с целью срыва перегруппировки вражеских войск перед началом их летнего наступления вывести из строя наиболее важные железнодорожные станции и мосты, некоторые участки железнодорожных путей. Минированием автодорог и взрывами мостов сорвать переброску по ним войск и боевой техники врага. Участок перехода линии фронта нам будет сообщен в ближайшие часы разведотделом 60-й армии.