В Управлении Х. Сборник рассказов

Банкет начался днём. За час до него из столовой выпроводили всех посторонних, сдвинули столы, девочки из отдела организации питания стали расставлять приготовленные блюда. Из картонных коробок доставали спонсорскую водку неизвестной Сигову осетинской марки с размытой акцизной судьбой. На отдельном столе для генерала и приближённых красовалась водка «Патриот» и даже, приглашённым иностранным гостем, хороший армянский коньяк. Набор блюд на генеральском столе тоже тяготел к роскоши: присутствовали бутерброды с красной икрой и сложносочинённые канапе. Жабовна в форме и белой праздничной рубашке расклеивала на кафельных стенах плакаты с георгиевскими ленточками, солдатами и белыми голубями. Большинство плакатов было с надорванными уголками и со следами от скотча – их вешали уже не первый год.

Люська, тоже в форме, с тщательно налаченной причёской встречала ветеранов на КПП и провожала их к главному зданию, где сдавала с рук на руки Сигову. Тот в мятом кителе и одолженной парадной рубашке на два размера больше вёл ветеранов в актовый зал на втором этаже, где было велено собирать их до начала банкета. Старики, соскучившиеся по общению, громко переговаривались друг с другом, вспоминая бывших коллег и службу. Сигов в роли эскорта был вежлив и услужлив, в перерывах между проводами ветеранов пощипывал Люську за тощий зад и травил с вездесущим комендантом Тырковым похабные анекдоты. Тырков на мероприятии отвечал за стулья и зал, успел хлебнуть спонсорской водки, обозвать её сивухой и материл коммерсов за дешёвое бухло. Все ветераны, согласно списку, составленному Жабовной, пришли. Оставив в актовом зале дежурные уши для стариковских баек в виде Люськи, Сигов обосновался в столовой.

Здесь уже буднично сидела на стуле в углу возле большого мутного аквариума медсестра и читала ироничный детектив в мягкой обложке. Сигов поздоровался. Медсестра не ответила и продолжила читать. Сигов уважительно покосился на увесистый медицинский чемодан, стоящий рядом с её стулом и отошёл.

Приехал Хряков с гармонистом и двумя певцами из ведомственного ансамбля. У певцов были красные лица и кителя с золотыми аксельбантами. Гармонист, скромной пенсионной внешности подполковник, единственный из всех не разогревался водкой перед выступлением и был печален. Хряков дежурно шутил на тему похорон и грузил Сигова насчёт своей родственницы, которую хотел пристроить в управление. Сигов беспроблемно кивал и обещал содействие, одновременно придирчиво осматривал зал столовой, блюда и неодобрительно косился на стоящие на музыкальном центре стопки активно разогревающихся певцов.

Все ждали генерала.

Он вместе с Максудсултаном Мардангамидовичем, начальником Сигова и ещё пятью начальниками управления пришёл на сорок минут позже и так как без него никто и не думал начинать, то ветераны просидели в актовом зале больше часа. Потом, наконец, их пригласили в столовую и те с шумом повалили в двери.

Генерал, полный, одутловатый, в парадном кителе с тремя рядами планок медалей, ругал пробки (он ехал с возложения тех самых черных гвоздик), потом произнёс шумную и горячительную речь, заявив, что ветераны – это наше всё, и что мы все сейчас тоже на войне. Все дружно зааплодировали. Генерал добавил про труды и заботы управления Х и все принялись пить и закусывать.

Сигов, Люська, Жабовна, Тырков и прочая челядь стояли в стороне и рулили девочками-официантками. В дело пошли картошка, салаты и котлеты. Осетинская водка полилась в стопки. Завертелись колёса колбас.

За генеральским столом затянули песню, и Сигов понял, что пора запускать гармониста и певцов.

Те исполнили «Катюшу», «День Победы» и несколько фронтовых песен, потом перешли к песням из старых советских фильмов. Раскрасневшиеся от выпивки и воспоминаний ветераны громко и фальшиво подпевали. Генерал гудел довольным оконьяченным басом. Начальник Сигова подхватывал окончания фраз патриотичным тенорком. Даже Максудсултан Мардангамидович бубнил что-то песнеобразное в густые чёрные усы.

Жабовна со смехом отбивалась от старичка, который пытался усадить её на колени. Люська, резиново улыбаясь, выслушивала очередную историю очередного ветерана про былое. Сигов незаметно от Люськи заигрывал с маленькой официанткой-армянкой и попутно косился на генеральский стол, проверяя не нужно ли чего.

Потом пошли танцы. Бабки и дедки бодро отплясывали, а Сигов, с замиранием сердца следил за их движениями на скользком кафеле. Сегодня кадровик чуть не навернулся на нём, но ветераны держались на удивление устойчиво. В пляс пошёл и генерал. С грацией накофеиненного медведя, вытянув обе руки вверх он ритмично топтался на месте и мотал лысой красной головой.

Колонки грохотали патриотичным и победным. Начальники и ветераны отплясывали, дозаправлялись напитками и едой, и снова плясали. Старики произносили длинные тосты, перечисляя начальников, при которых они служили, ругая нынешние времена. Один дед расплакался, рассказывая как он сорок лет подряд заходил в двери управления.