В + В

Её лицо засветилось радостью. Будто в этот момент её паспорт сменил фамилию на первой странице, а в таблице, куда вносятся имена детей, были заполнены все строки. Она вернулась к журналу, но спустя некоторое время снова обратилась ко мне:

– Как думаешь, у нас могло бы получиться?

– Почему и нет? У моей мамы есть подруга, её зовут Вероника, у неё муж – Владимир, – ляпнула я, не думая.

– Здорово, – светясь от бурного счастья, она убрала волосы назад.

Она еще водила, водила любовно по записям с его именем. Иногда её губы раздвигались в беззвучном повторении четырех звуков. Раз за разом это звучало слаще и мягче. Это не могло быть просто так: она вкладывала уйму значения, понятного только ей, селила туда свои чувства, ощущаемые только ею. Я не могла понять этого тогда, с высоты своего малого возраста, и даже сейчас я не совсем могу постигнуть это тонкое чувство. Она так по-взрослому, по-настоящему любила его и всё, что было связано с ним.

А потом мы открыли последние страницы журнала. Там находилась довольно личная информация, разглашать которую было никому нельзя. Наверное, поэтому ученикам не доверяли журналы. Там были выписаны имена родителей и адреса проживания. У неё сперло в зобу, как писал классик. Достав ручку и вырвав из какой-то тетради листок, она переписала каждую букву и бережно положила дорогую теперь бумагу. Ника еще раз перелистала страницы и, грустно глядя на переплет, погладила обложку. Мы без приключений вернулись в учительскую, поставили журнал и вышли.

Она была рада, что сегодня всё удачно сложилось. Она была счастлива иметь частичку информации о дорогом человеке.

С той же радостью она приходила еще некоторое время. По карте мы вычислили тот дом, что был записан, как дом, в котором проживал Вова. Вот странно: там не была указана квартира. Но когда мелочи останавливали упертых девчонок?

Уроки на неделе закончены, домашняя работа завершена – можно сходить развеяться. Мы встретились около школы, место, удобное нам обеим. Немного прогулялись по стадиону, попинали камни, поболтали о чем-то девчачьем. Она предложила сходить до того дома. Внезапное предложение заинтересовало меня, хотя и так понимала, что она рано или поздно сорвалась бы туда, со мной или без меня. Мы ушли со стандиона и, петляя в нижних дворах, всё ближе подбирались к дому с нужной нам цифрой.

Маленький, пятиэтажный, с грязными подъездами, выломанными кое-где кирпичами, с разукрашенными уличной живописью стенами, дом стоял в довольно неприметном дворе. Мы потолкались некоторое время, глазея вокруг. Люди, в основном, взрослые с большими сумками и озабочеными лицами, шли мимо нас, не замечая ничего вокруг. Они двигались по дороге с разных сторон, и мало кто из них сворачивал к подъездным дверям. На красных дверях стояли электронные замки, через которые мы не могли бы пройти, не имея ключей. Вот мы и стояли, как глупые девчонки, ведущиеся на любую информацию, вписанную в журнал. Возможно, там была устаревшая запись, которая кочевала из одного журнала в другой. Учителя даже не думали проверять информацию, а мы так неловко попались на эту удочку. Если бы не кинули жребий, мы бы потом кусали себе локти и перекладывали вину друг на друга. А так никому не обидно и не больно.

Ника с некоторой искоркой озорства спросила:

– А давай крикнем?

– И что? А если он тут не живет?

– Ну, ничего. Мы же просто позвали неизвестного Вову. А выглянет он или нет – другой вопрос.

Я не могла противиться Нике и её светлым глазам. Она улыбнулась. Нам пришлось отойти немного назад от дома, чтобы можно было охватить взглядом больше балконов, чем три. Мы переглядывались, словно подталкивая друг друга на очередное деяние. Лукавые смешки и задиристые толчки выдавали наш маленький страх. Что подумают люди? А что, если он всё же живет тут? А что, если он сейчас услышит наш крик и выглянет? А что нам делать потом, когда он заметит наши лица? Мы не пытались ответить себе на эти вопросы. Мы смотрели на окна, вбирая всё больше и больше воздуха.

– ВОВА!!!

По улице разлетелось любимое ею имя. Его эхо задавливалось тишиной. На мнгновение всё замерло, даже ветки перестали качаться от ветра. Мы затаили дыхание, ожидая малейшей реакции в доме. Путей отсупления не было. Окна ответили тишиной: никто не показался. Люди, которых мы не хотели увидеть, тоже не выглядывали. Разочарованно двинулись мы вокруг дома.

Наши поиски не дали никаких результатов. Бумажка с адресом лежала в портфеле Ники до самого выпуска.

Глава 6