В вихре времен

– Никогда не видел ничего подобного! – наконец сказал полицейский Старостиной, которая все время следовала за ним по пятам. – Здесь везде вшиты всякие микроэлектронные штучки, а материальчик хоть и мягкий, однако необычайно прочный – врачи «скорой» так и не смогли его разрезать, словно это кевлар. Даже в спецвойсках вряд ли найдешь что-нибудь похожее. А в вашей стране?

– Год назад я писала статью о спецподразделениях Российской армии, мне показывали разную технику, такого костюма мне видеть не приходилось.

– Загадка за загадкой! Может быть, поговорите с ним еще раз?

– Я думаю, вряд ли он сегодня скажет больше. Возможно, завтра, когда он поймет, что помощи из посольства не будет, станет посговорчивей.

– Хорошо, завтра, если это вас не затруднит, позвоните мне в десять часов.

Лена попрощалась с полицейским и, выйдя из больницы, потратила остаток дня на то, чтобы собрать информацию о Владиславе Аскольдовиче Косареве. Ее старания не увенчались успехом – человека с таким именем не существовало.

Чтобы развеяться, Старостина решила позвонить в Москву своей лучшей подруге Марии Качаловой. Дома той не оказалось, в редакции журнала сообщили, что Качалова уволилась, пришлось перезванивать на сотовый, но там все время бубнили: «Абонент не отвечает или временно недоступен». Как раз в этот момент Маша пребывала в 1223 году, провожая на Калку вертолеты, пилотируемые Сергеем и Игорем.

ГЛАВА 3

На следующий день детектив из 26-го участка сам позвонил Елене и поинтересовался, планирует ли она визит к своему соотечественнику. Почувствовав в словах полицейского подвох, Старостина насторожилась.

– Что-нибудь случилось, детектив? – спросила журналистка.

– Дело в том, что ночью в лаборатории, исследующей аппаратуру вашего загадочного земляка, произошел новый взрыв. Опять при разборке рванула одна из хитрых штучек. На этот раз никто не постра­дал. Эксперты сделали выводы из вчерашнего происшествия, и теперь все работы ведутся дистанционно. Утром я навестил в больнице нашего общего знакомого. И он вновь отказался со мной разговаривать и потребовал представителя посольства. Тогда я показал ему бумагу из консульства с официальным от­казом. Вот здесь и началось самое интересное – господин Косарев очень заинтересовался этой бумагой, причем, как мне показалось, особое внимание проявил к бланку и печатям, а не к содержанию. Потом пациент выразил желание ознакомиться с новостями. Я распорядился о телевизоре и свежих газетах. Вы бы видели лицо господина Косарева, когда в его палату принесли все это. Мне показалось, что вашего соотечественника хватит удар, настолько он растерялся, но быстро овладел собой. Познакомившись с предоставленной информацией, Косарев попросил о встрече с вами.

– Хорошо, я сейчас приеду, – пообещала Елена.

Уже через полчаса Старостина была в больнице. У дверей палаты теперь дежурили два полисмена. Здесь же беседовали детектив и лечащий врач. Доктор выглядел сильно недоумевающим.

– Я буду настаивать на собрании консилиума. Это же настоящий нонсенс! – услышала Елена последнюю фразу врача.

– Здравствуйте, доктор, – поздоровалась журналистка, – у вас тоже какие-то новости?

– Да, мисс, и весьма необычные. Сегодня утром я осматривал вашего соотечественника и делал рентген. На снимках видно, что кости уже полностью срослись. Сейчас я планирую собрать консилиум и обсудить со своими коллегами возможность снятия гипса с целью наружного осмотра. Скажите, в вашей стране все выздоравливают так быстро?

– Нет, доктор, в моей стране живут совершенно обычные люди. И лечение сложных переломов занимает несколько месяцев, – ответила Елена, – но мне кажется, что ваш пациент не совсем обычный человек.

Оставив детектива и доктора размышлять над ее последней репликой, Старостина зашла в палату. И сразу была поражена изменениями, которые произошли с Владиславом. Вчера он буквально излучал ледяное спокойствие, а сегодня сквозь внешнюю невозмутимость проглядывало отчаяние.

– Доброе утро, Владислав Аскольдович, – приветливо проговорила девушка.

– Доброе утро, Елена! Прошу прощения за беспокойство, но в этой стране мне просто больше не к кому обратиться, – воскликнул Косарев. – Еще вчера я думал, что попал в очередную переделку, а сегодня узнал, что мое положение гораздо хуже. Вы можете мне не поверить и даже назвать безумным. Со мной случилось что-то невероятное – после того как мой броневик напоролся на мину, я очнулся в совершенно другом мире. Теперь становится понятна активность полиции и «скорой помощи» – видимо, здесь нет такой преступности, как у нас. Вот такое устройство, – Владислав кивнул на телевизор, – я видел в последний раз в музее инженера Зворыкина. А у нас даже в такой отсталой стране, как САСШ, используются голографические стереовизоры. Газеты на бумаге не выходят уже лет десять, а журналисты распространяют свои материалы исключительно в электронном виде.