В водовороте века. Мемуары. Том 2

Было и смешно, и неловко: хозяйка дома, не зная, что творится в моей душе, суетилась, принесла корыто с только что сваренным рисом для хлебца. Любопытные сельчане стояли рядами по бокам. Им, видимо, очень хотелось посмотреть мастерство «батрака» орудовать деревянным молотом. В быт и жизнь сельчан вошла такая привычка.

Поплевав на руку, которой держал деревянный молот, я в душе думал: «Ну что же, была не была! Попробую ударить деревянным молотом со всего размаху. Ведь и это, видать, тоже дело рук человеческих! Где же написано, что батрак должен быть искушен во всех делах? Во всяком случае будут меня упрекать, что я не мастер на все руки, ишь беда какая»…

Узнав об этом, Сон спас меня из этого заколдованного круга.

— Эй, ты что, с той руки месить тесто, а? Я сколько раз тебе говорил, что руку надо беречь…

Он отругал меня с напускной серьезностью, а затем, обращаясь к хозяевам дома, сказал:

— Он-то вчера руку ушиб, когда рубил дрова в лесу, и ему сейчас это нельзя. Давай-ка я за него буду месить хлебец. Ведь это же радость, торжество соседское…

В тот день женщины угощали хлебцем гостей, а со мной бращались, как с «батраком». Другим подносили миску с хлебцем, а мне сунули его прямо в руки.

Но я о сельчанах не думал ничего плохого за то, что они так неприлично относятся ко мне. Наоборот, я считал это полезным для моей подпольной работы.

Работа по превращению деревни Фуэрхэ в революционную проходила не так легко. Такая работа в Уцзяцзы была очень тяжелой, но это, можно сказать, была пара пустяков, его не сравнить с превращением деревни Фуэрхэ в революционную.

В этой деревне я прожил примерно полтора месяца, создал организацию и, мобилизовав юношей-активистов, ликвидировал и шпика.

После возвращения в Сяошахэ я рассказал об этом моим товарищам, все покатились со смеху. Тогда я им сказал:

— Нет таких мест, куда нельзя проникнуть революционеру. Если до сих пор вам не удавалось вторгнуться в Фуэрхэ, то это значит, что вы действовали, как капля масла в воде, не желали идти в гущу масс, а вели революцию по-джентльменски…

Позже, после создания АНПА, я как партизанский командир ехал на коне, проездом остановился в этой деревне, созвал митинг, на котором выступил с речью, и все сельчане ахнули, увидев и узнав меня.

Молодая женщина, которая, шевеля пальцами, позывала меня и просила сколоть лед с колодца, диву далась, когда я после речи сел в седло.

— Э-ге-ге! Это же тот самый батрак в нашем селе? Он же стал командиром революционной армии!.. — сказала она, готовая провалиться сквозь землю.

Так мы преодолевали трудности, которые стояли перед нами. Но самый острый вопрос был еще впереди, он оставался еще неразрешенным. Это была работа с отрядами Армии спасения отечества, из-за которых корейским коммунистам приходилось проливать немало крови.

5. Рождение новых вооруженных сил

Весна 1932 года, полная мировых сенсационных событий, была неспокойная и тревожная. Японские империалисты, захватившие материк Маньчжурии, сфабриковали марионеточное государство Маньчжоу-Го во главе с последним императором пинского Китая Пуи, оттесненным бурями Синьхайской революции, ведомой Сунь Ятсеном. Рептильная пропаганда Японии, прояпонская пресса Китая и Маньчжурии громогласно рекламировали «примирение и согласие пяти наций» и создание «обетованной земли», не жалея похвал в адрес Маньчжоу-Го. Прогрессивная общественность Азии и всего мира выступила против этого с решительным протестом.

Внимание земного шара приковала к себе комиссия Лиги Наций по расследованию положения в Маньчжурии, которая только что прибыла в Японию с миссией выяснить причины события 18 сентября и ответственность за этот инцидент.

Комиссию возглавил лорд Литтон — старейший советник Тайного совета Великобритании, в ее составе были представители великих держав — США, Германии, Франции и Италии. Комиссия, принятая японским императором, встретилась также с премьером, военно-сухопутным министром и министром иностранных дел островной страны. В Китае комиссия имела встречи с Чан Кашли, Чжан Сюэляном. На земле Маньчжурии она встретилась с командующим Квантунской армии генерал-лейтенантом Хондзё и осмотрела место происшествия — события 18 сентября. Обе стороны — Япония и Китай — всячески усердствовали в конкуренции по радушному гостеприимству, стремясь каждая притянуть на свою сторону комиссию Литтона. В народе ходила крылатая молва, — дескать, если делегация выяснит подоплеку происшествия и будет пользоваться влиянием Лиги Наций, то Япония, возможно, выведет из Маньчжурии свои войска. Предположения эти не только обостряли нервы политических, общественных кругов и средств массовой информации. Слухи передавались из уст в уста даже у малышей начальных школ, ставших чуткими к политике, стали предметом разговора у стариков на вечерних прогулках.