В водовороте века. Мемуары. Том 3

— Господин хозяин! Идти дальше не можем — болят ноги, все в волдырях. Отведите нам где-нибудь место для ночлега.

Помещик с пеной у рта продолжал ругаться.

— Я же сказал, что недалеко отсюда гостиница! За каким чертом вы прилипли ко мне, как пиявки? И в базарный день такие, как вы, не бродят…

Ординарец, стоявший за моей спиной, вышел вперед и теперь стал умолять за меня.

— Господин хозяин! У нас нет денег на гостиницу. Ведь говорят, что «доброго чтит даже Большая Медведица». Значит, главное у человека — доброта души. Не изволите ли угостить нас?

Ординарец не успел даже закончить фразу, как помещик тут же зарычал: «Может быть, прикажете пожертвовать вам деньги? А мышиного помета не хотите?» И смачно сплюнул. Захлопнув ворота, он так же пошел к дому.

За годы моей почти десятилетней революционной деятельности я впервые встретил столь бесцеремонное обращение. Было немало богачей в районах Средней Маньчжурии, где мы часто бывали и вели подпольную деятельность, но не было тажих черствых и грубых людей, как этот помещик.

Ординарец Ли Сон Рим, теряя терпение, начал буркать от возмущения. Видимо, он даже не представлял себе, что его командир подвергнется столь дурному обращению от этого деревеньского помещика, какого трудно назвать человеком. Закипая от возмущения, ординарец заметил, что надо расстреливать таких подонков, которые хуже свиней и которым не следует жить на свете. Надо его хотя бы попугать, сказал он, произведя для острастки холостой выстрел мимо ушей. Тогда посмотрим, какой он храбрец…

Я был возмущен не менее своего ординарца. На чужбине соотечественники, как правило, всегда очень быстро сходятся друг с другом. Даже те, что жили на родине, как собака с кошкой, при встречах на чужбине с первых слов становятся друзьями. Такова уж человеческая мораль. Однако у этого помещика, который ругал нас на чем свет стоит, называя сумасшедшими, не было даже проблеска чувств человеческой доброты.

Пусть страна погибла, но вряд ли может быть запятнано чувство человеческой порядочности! Наши предки оставили в наследство даже такое мудрое изречение: «Взаимное сочувствие у несчастных людей». Такова логика человеческой жизни.

Где найдешь на свете такую нацию, как корейская, которая от теплых чувств легко радуется и так же легко может прослезиться. Вот почему в старые времена люди говорили: «Дух воспрянет от заклинаний, а человек — от чувства привязанности».

Радушное гостеприимство — положительная черта корейца. Не гнать, а предоставлять ночлег — таковы обычаи и признак доброты нашего народа, которые передаются из поколения в поколение. Хотя я выходец из семьи, которая по найму сторожила чужую могилу, но у нас в семье относились к гостям всегда доброжелательно. Не было риса, — угощали хотя бы жидкой похлебкой, добавленной немножко водой. Каждый раз после ухода гостей на долю моей матери и жены моего дяди приходилась самая что ни на есть жидкая похлебка.

Женщ ины нашей семьи никогда не сетовали на свою судьбу, не жаловались на бедность хозяина дома, если даже им приходилось оставаться без еды один-два раза в день. Такими были общий характер, подлинная сущность корейской нации, которые запечатлелись с детства в моей памяти.

Даже уличный торговец, у кото рогоза душой ни гроша, мог при желании объехать всю Корею, все восемь ее провинций, совершая путешествия. Такими были обычаи у нас в стране, которые передавались из поколения в поколение с древнего периода троецарствия. Нередко иностранцы, которые хоть разок погостили в доме простого корейца, с восхищением говорили о нашей стране как символе высокой нравственности на Востоке.

Однако вряд ли в жилах этого бессердечного, взбесившегося помещика текла кровь настоящего корейца. Разве можно себе представить такое холодное отношение к людям?

Перед нами был безнравственный человек, моральный урод. Ведь слабая государственной мощностью нация может лишиться даже своей страны. Народ, потерявший страну, может лишиться и языка, и письменности и своих фамилий. Но даже при таких обстоятельствах, когда страна погибла, нельзя оставаться без чувства человеческой доброты. Если все станут, простите, такими свиньями, повернувшимися спиной к соотечественникам, как этот помещик, то разве можно корейцам думать о том, чтобы вернуть себе потерянную Родину? К счастью, среди корейцев таких подонков, как этот помещик, буквально единицы.

Скажу откровенно, что взволновавший нас случай дал мне повод еще раз установить свои взгляды на богачей.

Летом 1933 года был еще один, можно сказать, подобный случай. Один из отрядов АСО, расквартированных в Шилипине, совершил налет на Шисянь. В целях раздобыть материальные средства бойцы АСО захватили в качестве заложницы жену одного из китайских богачей. Ее так и доставили в штаб в одном нижнем белье, с забинтованными ногами. Здесь, в Шилипине, пленницу продержали несколько дней.