В водовороте века. Мемуары. Том 3

— Я, конечно, участник антияпонской революции, но. я» собственно, не совершил подвигов, чтобы достойно гордиться. Есть у меня единственная гордость — то, что вместе с вождем участвовал в походе в Северную Маньчжурию. Кстати, вернувшись из Северной Маньчжурии, я заболел тифом в глухом уголке Саньдаованя. Прохворал там, не подозревая, что уже был ликвидирован партизанский район. Выздоровев, я не мог найти свой отряд и вернулся в родной край. Если бы сообщил, что являюсь участником антияпонской войны, — партия стала бы заботиться обо мне, как о заслуженном человеке. Но мне не хотелось обременять нашу партию! — так сказал ветеран антияпонской борьбы Хон Бом на склоне жизни.

В то время этот 70-летний старик работал сторожем в Чонсынском отделении милиции. Жил в скромной однокомнатной квартире. Музыканты нового поколения, родившиеся в 50-60-х годах, переселялись в трех- и четырехкомнатные квартиры. А в то время довольствовался однокомнатной квартирой тот самый партизанский гармонист, испытавший все невзгоды в вихрях антияпонской войны. Несомненно, Хон Бом свыше этого не желал ни привилегий, ни особого почета.

Таким был каждый из участников антияпонской войны.

Хон Бом всю жизнь хранил губную гармошку, которую я купил ему в Нинане. Однажды навестили его дом наши работники, специализирующиеся на истории революционной деятельности. И тогда он исполнил для них на той самой губной гармошке серию революционных песен, которые пел во время похода в Северную Маньчжурию. Все слушатели были единодушны в том, что у него исполнительское мастерство было просто удивительным.

Партия позаботилась, чтобы он жил в новой квартире на проспекте Кванбок. Там ветеран и скончался.

Ветераны антияпонской борьб ы, прошедшие школу суровых испытаний в дни Североманьчжурского похода и «Трудного похода», вынесли вместе с нами неисчислимые трудности и после возвращения на освобожденную Родину. Каким глубокомыслием, каким вечно живым импульсом звучит золотое изречение наших предков об истине жизни: «Лишения в раннем возрасте не купишь и на золото»! Да, трудности и испытания — мать истинного счастья!

5. Пурга на перевале Тяньцяолин

Это было в третьей декаде января 1935 года. Наш экспедиционный отряд выполнил намеченные военно-политические задачи и начал собираться в обратный путь.

Когда мы покинули Дуйтоулацзы уезда Ванцинс тем, чтобы начать поход наш отряд насчитывал 170 бойцов. Однако, когда начался путь возвращения, осталось всего 50–60 человек.

В начале нашего похода Яньцзиская рота вернулась в Восточную Маньчжурию. После этого нам пришлось вывести и Хуньчуньскую роту из Нинаня. Это объясняется тем, что создалась напряженная обстановка, требующая защитить очаг революции от вражеских осадно-наступательных операций. Мы понесли немалые потери в непрерывных боях, продолжавшихся в течение трех месяцев. Разумеется, появились и раненые: их отправили в безопасные места, итак личный состав нашего отряда уменьшился до одной трети бывшего числа бойцов.

Мы не могли пополнить свои поредевшие боевые ряды. Правда, в селах, где останавливался наш отряд, было много молодых парней, просившихся к нам добровольцами, но мы направили их в отряд Чжоу Баочжуна. Он стал искренне беспокоиться о нашей безопасности на обратном пути.

— Есть агентурные сведения, что сейчас враги лихорадочно ищут следы отряда Ким Ир Сена. Этой зимой вы сильно потрепали их своими чувствительными ударами. Наверное, они решили рассчитаться с вами за это. По-честному говоря, я очень беспокоюсь за вашу безопасность, — сказал он, бросив на меня тревожный взгляд.

— Спасибо за внимание, но не беспокойтесь, пожалуйста. Я уверен, что мы как-нибудь доберемся благополучно. Думаю, что страшные метели в горах Лаоелина укроют нас и на этот раз, — ответил я просто, испытывая к нему чувство благодарности за его товарищеское беспокойство о нашей безопасности.

— Ну и спокойствие же у вас! Ведь вы же знаете, что скоро придется столкнуться с большими опасностями. Вы, командующий Ким, всегда пребываете в оптимистическом настроении…

Чжоу Баочжун помог нам избрать, как ему казалось тогда, наиболее безопасный и надежный маршрут, даже прикрепив к нам более чем 100 бойцов из антияпонского отряда. Мы прибыли в Северную Маньчжурию по известному маршруту Дуйтоулацзы — перевал Лаоелин — Бадаохэцзы. Избранный же нами обратный путь, а именно перевал Тяньцяолин — перевал Лаоелин — Бажэньгоу, был совсем другим, обходным, предусматривающим поход по горным грядам, находящимся вдали от мест расположения вражеских заслонов. По словам Чжоу Баочжуна, противник не имел даже представления о существовании этого пути.

Пин Наньян знал этот маршрут лучше, чем Чжоу. Притронувшись к моему локтю, он сказал:

— По-моему, поход в сторону перевала Тяньцяолин самый надежный и безопасный. Там есть лесоразработки, где хранится большое количество продовольствия. К тому же я ручаюсь головой, что каратели не посмеют совать туда свой нос.