В водовороте века. Мемуары. Том 3

После этой встречи ирония су дьбы надолго разлучила меня с семьей Чо Тхэк Чжу-прервалась нить кровных уз между нами. В то время я главным образом действовал в районах гор Пэкту. После выступления в эти районы мне так ни разу и не довелось побывать вселе Тайпингоу. Весть о семье Чо Тхэк Чжу я получил лишь осенью 1959 года. Мне тог да сообщили, что направленная на Северо-Восток Китая группа экскурсантов по местам боевой славы антияпонской вооруженной борьбы нашла в Нинане Чвэ Иль Хва. Оказывается, где-то, на нашей планете, хотя бы за границей, все еще здравствовали благодетели из благодетелей, которых я искал десятки лет, досадуя, что не знал, где они проживали. Страстно хотелось тотчас же пересечь границу и отправиться в Нинань к этим добрым людям, чтобы отвесить спасителям моей жизни глубокий земной поклон, чтобы отвести душу, вспоминая вместе с ними на Родине, где сбылись заветные мечты павших борцов, о делах давно минувших дней. Но между мной и той семьей пролегал барьер — государственная граница. Наша встреча могла состояться лишь после сложной процедуры оформления документов. Но это препятствие не охладило моего горячего желания увидеться со своими спасителями, ведь я терпеливо ожидал предстоящего свидания дни и месяцы.

Мне хотелось хотя бы на несколько месяцев вновь стать простым человеком и с обыкновенным паспортом в кармане осмотреть покрытые травами и густыми лесами места наших кровопролитных боев, хотелось покрыть дерном могилы павших боевых соратников и поблагодарить тех замечательных людей, что в трудный час помогли мне выжить, оберегали меня ценой своей жизни. Представлял я, как буду шагать в парусиновой обуви и гетрах, с вещевым мешком за плечами, проглатывая на ходу порцию скомканной каши, как это было во время партизанской жизни. И представлял, как я снова, закатав штанины, перейду через бурную реку и ручей.

Тоска, неукротимая тяга к обыкновенной жизни, кажется, присуща любым политикам. Нет ничего удивительного в том, что глава государства, решающий судьбу страны, завидует жизни простых людей.

После освобождения страны я не раз посещал Китай и Советский Союз. В Маньчжурии, а также в СССР, в районах Средней Азии, проживало много соратников и добродетелей, с которыми я обязан был встретиться. Но пост главы государства, строгие рамки официальных визитов не позволяли мне включить личные дела в программу пребывания в той или иной стране. Все мои помыслы были направлены тогда лишь на восстановление Родины, разрушенной и разоренной в двух войнах — антияпонской и антиамериканской.

Другое дело, если бы я посещал Советский Союз или Китай на правах простого гражданина. Тогда, наверное, не так трудно было бы встретиться с людьми, которые были связаны со мной в годы антияпонской войны. То, что мы порой тоскуем по жизни обыкновенного человека, объясняется этой причиной.

Услышав, что руководитель страны, глава государства, испытывает в будни ограничения, некоторые люди могут недоверчиво покачать головой и засомневаться: «Да разве может такое случиться?» А ведь случается! Когда я решаю поехать в какой-либо район для руководства работой на месте, некоторые работники появляются тут как тут и сразу же говорят мне: «Уважаемый вождь, там плохая погода». Когда же мне хочется поехать куда-то, чтобы встретиться с людьми, они предостерегают: «Уважаемый вождь, там болото, распутица, туда нельзя проехать на машине». Разумеется, они по-доброму беспокоятся обо мне, желая оградить от неудобств, но для меня все это является своего рода ограничением.

Наконец, в 1960 году Чвэ Иль Хва вместе со своей родней вернулась на Родину. Полная страданий, скитальческая жизнь, начатая в свое время стариком Чо Тхэк Чжу с переселения в Хэлун, только через 60 лет кровавых лишений и нечеловеческих испытаний закончилась прибытием его потомков в Пхеньян. Сколько же было счастья и радости у этой семьи, увидевшей образ Родины, ставшей теперь независимой и свободной, поднимающейся с гигантской силой из руин под знаменем самостоятельности!

Возвращение Чвэ Иль Хва на Родину по времени совпало с потрясающим историческим событием, когда вся страна ликовала по поводу репатриациисоотечественников из Японии, оцененной в мире как «крупное переселение нации из мира капитализма к социализму». Тогда же возвратились на Родину и наследники из рода Чо Тхэк Чжу.

В то время Чвэ Иль Хва было 67 лет. Ее волосы покрылись сединой, словно были усеяны белым снегом с теневой стороны ущелья Давэйцзы. Как и супруга Рян Сэ Бона, она не могла сдержать рыданий при нашей встрече и не отпускала моей руки.

— Матушка, зачем вы проливаете слезы в такой радостный день? Ведь мы остались живы и встретились снова!

Я как мог утешал ее, вынул платок, чтобы вытереть ей слезы, но она тотчас же поднесла к глазам тесемку своей кофты.

— Я разволновалась, вспомнила, как вы тогда страдали от жесточайшей простуды.