В водовороте века. Мемуары. Том 3

Кроме того, советское правительство партизанских районов сразу же безвозмездно конфисковало землю всех помещиков и кулаков — независимо от того, большие или мелкие были у них владения, какие у них настроения — прояпонские или же наоборот. У всех без разбору были отняты не только лошади и коровы, но даже продовольствие. Помещики, которые не ушли в стан врага, а оставались в партизанских районах после разделения Восточной Маньчжурии на так называемые «красные» и «белые» районы, в общем все были патриотамис антияпонскими настроениями. Когда коммунисты организовали в Ванцине партизанский вооруженный отряд, эти состоятельные люди оказывали ему активную помощь. Среди них был прогрессивно настроенный китайский помещик по имени Чжан Шимин. Весной 1932 года, во время крупной карательной операции, Цзяньдаоский временный экспедиционный отряд поджег его усадьбу, в том числе и продовольственный склад. Каратели, угрожая винтовками, насильственно угнали жителей в Дадучуань. Но и тогда этот человек не подчинившись приказу оккупантов, остался в своем селе. С той памятной весны чувство ненависти Чжана к японцам постепенно усиливалось. Хотя он ибыл помещиком, он все равно оказывал жителям партизанского района искреннюю материальную и духовную поддержку.

«Дорогие бойцы партизанского района! Я остался в этой горной глуши, чтобы не видеть дрянные физиономии японцев. Прогоните этих злостных разбойников хотя бы из городка Дадучуань!» — с такой просьбой обращался он к нашим партизанам, мобилизованным на работу по сбору средств в фонд помощи отрядам. Жители партизанского района жили в полном согласии с этим помещиком.

Однако советская власть прогнала помещика Чжана во вражеский район. Он, жалуясь на свое положение, выражал желание остаться в партизанском районе, но совет отказал ему в этой просьбе.

«Советская власть должна конфисковать все имущество помещиков. Мы признаем тот факт, что вы пропитаны антияпонским духом и раньше помогали что есть мочи партизанским районам. Но вы принадлежите к эксплуататорскому классу, стало быть, мы должны рассматривать вас как объект, подлежащий ликвидации. Уйдите поскорее из этого села», — так заявляли представители совете кой власти этому антияпонски настроенному помещику.

Имущество Чжана, который искренне помогал революции, было сразу же конфисковано и все без остатка увезено на склад. принадлежащий советскому правительству. Чжан остался с пустыми руками, ушел, плача, в Дадучуань, где была расквартирована японская армия.

Люди, мобилизованные на работу по ликвидации эксплуататоров, захватили все имущество помещиков, даже детскую разноцветную обувь, находящуюся в сундуке. У китайцев был такой интересный обычай, когда в семье родилась дочка, то заранее изготовляют и затем хранят детскую обувь, необходимую для ее будущих детей. Эта обувь называлась «обувью-цветком». Ее размеры были разные — для малышей до годика, одногодичного, двухгодичного возрастов и так далее. Эта обувь хранилась в сундуке. Были там и тапочки величиной с наперсток. Всю обувь отняли у помещиков, и они были вынуждены молчаливо повиноваться этому насилию. Так, спрашивается, какие же думы обуревали этих людей, когда они покидали партизанский район?

В горном ущелье Сяованцина бродили лошади и коровы, конфискованные у богатых. Скота было достаточно много, чтобы организовать до вольно большую ферму. На этих лошадях гоняли верхом гоноши партизанской базы, все без исключения. Это считалось делом престижным, если можно так выразиться, своего рода щегольством молодежи при советской власти. «Левые» элементы объявляли объектом борьбы даже обычаи китайских женщин бинтовать ноги и носить серьги.

Первая половина 30-х годов была периодом расцвета левачества в Восточной Маньчжурии. Вследствие этого самоуправства святые революционные принципы переживали тяжкие испытания.

Почему же левацкое движение охватило тогда землю Восточной Маньчжурии? Хулиганами илисумасшедшими были все те революционеры, что действовали в партизанских районах Цзяньдао?

Ответ однозначен-нет. Абсолютное большинство коммунистов, ведавших делами в партизанских районах, были замечательными людьми с благородным революционным идеалом в сердцах и были верными чувству человеческого долга. Они более, чем кто-либо другой, страстно люб или трудового человека и горячо стремились к справедливости. Но почему же тогда эти полные человеческого достоинства и разбирающиеся во всем люди стали сторонниками и исполнителями левацкой линии и допустили непоправимые ошибки?