В военную академию требуется

— М-да… — только и протянул Риг. И уже куда уважительнее обратился к виувиру: — Это вас что же, так на амулеты и…

— Мое тело покоитс-ся под фундаментом академии, а шпиль пронзает с-сердце. Правда, когда его насаживали на пику, оно еще билос-сь, — прошипел змей.

Я сглотнула. Так вот как становятся духами зданий…

— Я с-сделал это добровольно. Империи были нужны с-сильные порубежники. Но она, — тут змей потряс кончиком хвоста, на котором ныне была трещотка, — мне была дорога… И ректору, как этому, так и предыдущим, отчего-то тоже.

Змей заскользил по траве, извиваясь. В этот момент прозвучал колокол. Одиннадцать ударов. Наступил комендантский час. Не успела.

— С-спас-сибо… — прошипел полоз и скрылся.

А мы остались. Я и Риг. А между нами звездная ночь и… отсутствие перспектив на ночлег: двери общежития только что закрылись. Но, кажется, светлого это ничуть не смущало.

— Ты мне обещала рассказать о себе, — развернувшись ко мне лицом, напомнил этот гад.

Он стоял близко. Непозволительно близко. Настолько, что я чувствовала его запах. Расстегнутая кожаная куртка дразнила. Захотелось рукой прикоснуться к белой батистовой рубашке, там, где билось сердце Рига. А потом прижаться.

Ухнула сова. А я словно сбросила наваждение. И даже для верности руку за спину завела. А потом — и вторую.

Начало холодать. Южные ночи пряные и густые, а здесь, на северо-западной границе империи, все по-иному. Интересно, сколько пройдет времени, прежде чем я начну стучать зубами, сидя на ветке? Или где еще… Выбор мест для ночлега имелся шикарный: газон, скамейка (на которой обязательно найдет сторож, и тогда не миновать наряда). Конечно, можно было рискнуть здоровьем и жизнью и влезть по стене…

Опустившаяся на плечи куртка светлого была полной неожиданностью.

— Замерзнешь, — усмехнулся он, оставшись в одной рубашке.

Уголки его губ тронула скупая улыбка. Это было так необычно — заботливый Риг. Он чуть наклонился, и я затаила дыхание. Поцелует? И вот что странно: сейчас я была не против. Смотрела в пронзительно-синие глаза, в которых было мое отражение. Его взгляд притягивал без всякого колдовства.

Светлый чуть качнулся вперед. Мои губы вскользь коснулись его кожи. Риг напрягся. На мгновение я увидела, как стали заметны вены на напряженном горле, как резко проступили мышцы, дернулся кадык. А потом светлый тихо застонал. Его выдох. Горячий. Заставляющий мое сердце бешено биться. Будоражащий.

— Крис… Ты мое искушение.

Он отстранился от меня, казалось, против собственного желания. В глубине синих глаз жарко полыхнуло что-то. А потом светлый смежил веки и, когда открыл их, — передо мной снова был невозмутимый Риг. Оставалось лишь позавидовать такому самообладанию, потому что мои щеки предательски пылали.

— Итак, какие у тебя планы на этот вечер? — светским тоном осведомился этот… гад, подставляя мне локоть. Сейчас, несмотря на то что он был без куртки, в мятой рубашке, в сапогах, на которых еще осталась грязь полигона, светлый выглядел истинным лэром.

За игру в хорошие манеры я ухватилась как за соломинку, пытаясь спастись от неловкости. Хотя в глубине души начало прорастать еще одно чувство — досада. Пока совсем крохотное, но все же…

— Я в смятении от такого откровенного вопроса, — протянула я в стиле аристократов западных провинций, что растягивают слова до невозможности. Жаль, не было веера, я бы им стыдливо прикрылась.

Риг плутовски усмехнулся. Мой взгляд, как нарочно, скользнул по его губам. Память — паршивка! — будто издевалась, напомнив, какими они могут быть горячими и чувственными.

— Ну так что насчет нашего уговора?

— Что, прямо здесь? — натурально удивилась я.

— У тебя такой тон, как будто я предложил тебе раздеться и заняться любовью, а не рассказать о себе.

Поведать в подробностях историю своей жизни? Да тут прелюдия нужна поосновательнее, чем горячие поцелуи светлого. Как минимум — крепкий ром или гномий первач. И мой раскрепостившийся от сего напитка разум. В трезвом уме и хотя бы относительной памяти говорить о том, кто я и кто мои родители… Только если меня припрут к стенке, как это сделал ректор. Но Ригу-то пока подобное не удалось.

Между тем светлый выдохнул:

— Хотя ты права. Место и впрямь не очень для долгой беседы.

— Холодно? — Я кивнула на тонкую рубашку.

— Нет, рядом с тобой мне даже жарко. Но здесь нас может найти охрана…

Судя по тому, с какой уверенностью Риг это сказал, у него имелся опыт ухода от ночных стражей академии. И немалый.

— Тогда, может, отложим разговор? — В моем голосе было столько надежды, что светлый просто не мог оставить это без внимания.

— Конечно, можно, — на удивление быстро согласился он и добавил: — До утра времени много. Мы вдвоем. Чем займемся? Например, я могу тебя согреть…

Его голос стал настолько вкрадчивым, бархатистым, что я почувствовала, как по спине скользнул холодок, а внизу живота свернулась в кольцо огненная змея. Да ему хоть мешок из-под картошки на голову напяль, и все равно он только одними словами и невозможным голосом соблазнит добрую половину Вейлы — городка, рядом с которым и располагалась академия.