В вокзальной суете

Л. К.
Золотая осень обещала
бабьим летом сердце согревать.
Отчего ж ты, осень, не сказала,
что тепло то надо воровать?
Отчего ты горечи полынной
примешала в сладкое вино,
и тревожным стуком ночью длинной
понапрасну мне стучишь в окно?
Ты — мое ворованное счастье.
Никому тебя не показать.
Счастье ты мое или несчастье —
не могу сама никак понять.

24 апреля 1994 г.

РОМЕО И ДЖУЛЬЕТТА

Давным — давно в Италии, в Вероне
огнем любви два сердца, два крыла
вдруг вспыхнули. Потом в предсмертном стоне
та птица рухнула… Любовь ее сожгла.
Да, так бывает. Редко. Беспощаден
ее огонь. В нем плавится металл.
Смертельный риск такой любви громаден.
Но кто из нас об этом не мечтал?

27 апреля 1994 г.

* * *

Поселилось во мне одиночество,
когда я потеряла дитя.
Тяжко жить. Плохо жить. Жить не хочется!
Больше не назовет тебя
ни одна душа на свете
словом «мама». Чужие дети,
а за ними чужие внуки,
может, сядут ко мне на руки,
лед растопят в моей душе…
Но не весь. И тогда уже
назовут по имени — отчеству.
Как сиротство мое. Одиночество.

25 июня 1994 г.