В волчьей шкуре

А как ему знакомо это слово «амнезия». Это слово он слышал совсем недавно, ему кто-то сказал, что у него будет амнезия, и он все забудет. А потом, потом, если что и вспомнит, только никому об этом он не должен говорить. Да, да, так и было. Кто же это говорил? Но он ничего не забыл. Он Файзулла Блэк, командир парашютно-десантного взвода. То есть он совсем не Файзулла, а Федор. Да, да, Федор, командир взвода, скоро должен поменять место службы и вернуться в Советский Союз. Он Федор Кулибин, и никакой амнезии у него нет, а только контузия. И сейчас я им все скажу…

– Ну как у тебя дела, Файзулла? – кто-то шепчет ему на ухо. – Надеюсь, с головой у тебя все в порядке? Не забыл, кто ты теперь есть?

– Нет, – замотал головой Федор.

– Ты, Файзулла Блэк, командир сборного отряда, пришел из Пакистана. Будешь находиться здесь под руководством Ахмад Шаха Масуда. Помнишь?

– Да, да, – приоткрыл глаза Федор и всмотрелся в лицо улыбающегося афганца, который называл себя Фаридом.

– Не забыл меня?

– Нет, нет, там в Дех-Сабзе…

– Тише, тише, молодец. Смотри, Файзулла, ты теперь здесь главный, командир диверсионной группы.

– Я понял.

– Вот так и прикидывайся, что у тебя амнезия, после контузии ничего не помнишь. Если будут о чем-то спрашивать другие, хватайся за голову руками и виновато смотри на них, мол, ничего не помню. Другого выхода нет. Файзулла, ты Файзулла. И не забудь, когда нервничаешь, растирать средним и указательным пальцами левый глаз. Не забыл об этом?

– Понял.

– Ты Файзулла. Только так и думай и почаще про себя говори об этом, что ты Файзулла Блэк. Ты наемник. Ты Файзулла…

Первая проба

Отряд Файзуллы состоял из двадцати трех человек. Для ведения диверсионных действий, возложенных на него, сил вполне достаточно. Но вместе с этим нужно было решать и множество других задач, связанных с вооружением, питанием, медицинским обслуживанием, взаимодействием его отряда с другими бандформированиями. И каждое из этих направлений требовало особого внимания, Федор это прекрасно понимал.

Несколько пещер, предоставленных им моджахедами, были единственным пристанищем для отряда. Вооружение хранилось там же. Судя по его разнообразию – гранатометам РПГ-16 «Удар» и РПГ-7, переносным ракетно-зенитным комплексам «Игла», минометам, противотанковым и противопехотным минам итальянского и швейцарского производства – они будут заниматься тем же, что и душманы, – воевать с русскими. Но, спрашивается, зачем? Что, духам своих людей не хватает, так нужно еще и европейцев с американцами добавить им? Что-то здесь не так, тем более, все наемники должны быть воинами очень высокого класса – подрывники, снайперы, гранатометчики, пулеметчики, ракетчики, и каждый из них хорошо должен владеть боевыми искусствами. И еще не стоит забывать, что все они должны знать русский язык.

Второе, что не меньше интриговало Файзуллу, ими никто не интересовался. Оставили на этой точке и сказали ждать. Файзулла, скорее всего, владел большей информацией и был единственным, кто знал об этом. Тогда зачем нашему командованию его нужно было убрать, а не взять в плен?

Выделенный паек, состоявший из русских консервов, сухарей, заканчивался, и Файзулла согласился с предложением Айвана и Матаса, что они самостоятельно должны решить проблему с пополнением питания. Федор знал, что в этом районе, кроме блокпоста на берегу озера, стоявшего на границе Пагмана с Чарикаром, больше русских нет. Значит, им придется теребить те же афганские караваны с продовольствием.

…Несколько часов лежания на камнях на суженной части горной дороги можно было сравнить с засадой, устроенной охотниками в лесу на кабана. Тропка есть, кто-то всем сказал, что кабан по ней ходит несколько раз в день… Может, и так. Но прошло уже больше четырех часов, как они здесь находятся, и пока тишина.

Айван и Матас – это первые, с кого Федор старался не спускать глаз. Они взрослые мужчины, каждому около тридцати пяти – сорока лет. Похоже, побывали во Вьетнаме. Федор предположил так потому, что несколько раз слышал, как Матас в разговоре со своим другом упоминал имя президента Вьетнама Хо-Ши-Мина.

Матас, похоже, литовец. Сегодня утром он подошел к Айвану и сказал «Лабас ритас». Это уловил Федор, когда делал вид, что еще спит. А потом, когда сворачивал спальный мешок, боковым глазом обратил внимание, как они о чем-то шушукаются, рассматривая винтовку М16. С ней Кулибину уже приходилось встречаться. Правда, всего один раз, когда у него была возможность ее внимательнее рассмотреть и опробовать. Это было на операции под Кундузом.

Тогда задача перед его группой была поставлена, на первый взгляд, несложная: перекрыть проход к ущелью. Несколько раз им приходилось вести скоротечные бои с несколькими отрядами душманов, стремившимся заминировать дорогу. Но на третий день Федор решил проверить одну точку, которая ему напоминала наблюдательный пост, – небольшую пещеру.