В волчьей шкуре

– Сейчас будут производиться съемки, – начал так же громко переводить его слова Фарид и людям из отряда Файзуллы. – Слушайте внимательно. Сюда прибыла группа корреспондентов и киносъемщиков. Мы должны им показать жестокость русских солдат, которые будут убивать афганских стариков, женщин и детей. Чтобы съемки получились хорошими, вы будете стрелять мимо, поднимая пыль. И только по приказу моему расстреляете сначала старика. Стрелять ему в голову и в грудь, чтобы было много крови. И всем улыбаться в камеру. Понятно?

Файзулла попытался смочить языком пересохшие губы.

– Так, ты и ты, – Саид, спрыгнувший из бронетранспортера, выбрал двух царандоевцев и вместе с ними подозвал к себе Грина со Смитом. – Вы будете громко говорить между собой на русском языке, – переводил слова Саида Фарид. – Сейчас вас будут снимать на кинокамеру. Ты, – Саид с Фаридом подошел к Смиту, – как тебя зовут по-русски?

– Сергей из Москвы, – встав по стойке «смирно», громко выпалил Смит.

– А тебя? – ткнул он пальцем в сторону Грина.

– Гриша из Эстонии.

– Ты, Гриша, говори Сергею, – медленно произносил каждое слово Фарид, – сейчас буду насиловать ханум, – сказал Фарид и тут же, с удивлением посмотрев на Саида, начал ему что-то быстро говорить на афганском языке.

Саид, соглашаясь с ним, кивнул, а потом дал команду своим моджахедам, которые сразу же побежали к отдаленным домам кишлака.

– Ты, Гриша, будешь говорить Сергею, что нужно взорвать дом, а дехкан поубивать. Говори!

Грин, вскинув винтовку на плечо, сказал:

– Сергей, нужно взорвать дом и убить этих людей.

– Нет, не так, – замахал руками Фарид. – Ты это должен говорить жестоко. – И что-то на английском спросил у стоявшего рядом с ним журналиста.

Тот закивал и дал своим коллегам знак, что пора снимать.

– Сергей, нужно подорвать этот дом, – Грин каждое слово произносил громко и медленно.

– Хорошо, – сказал Фарид, – повтори еще раз.

Журналисты с кинокамерами и фотоаппаратами обступили Грина с подсолнечной стороны и стали лезть своими объективами чуть ли не в рот своему герою.

– …и поубивать этих людей, – произнес Грин.

– Хорошо! – громко ответил Смит.

– Повтори с улыбкой, – перевел слова толстого журналиста Фарид.

– …и поуби-ва-ть эт-тих людей! – громко и членораздельно повторил по слогам Грин.

– Нет, так медленно русские не говорят. Повтори быстрее! Скорее говори, как люди между собой говорят, – переводил слова иностранца Фарид. – У них не так много пленки, чтобы ее впустую тратить на эту комедию, – сплюнул Фарид.

Все из команды Файзуллы, услышав эти слова, заулыбались.

– Вот так и говори, с улыбкой, – командовал Фарид.

И репетиция продолжилась…

Через час журналисты продвинулись по написанному ими сценарию, похоже, недалеко. Грин со Смитом теперь были вооружены огнеметом и начали поливать горящей смолой хана, дувал, улицу. Зачем тратить это вещество для поджигания забора, земли, сначала Файзулла не понял, пока ему одним словом не разъяснил это тот самый толстый журналист: «Эффект!»

…Камеры журналистов были прикованы к вспышкам огня и черному дыму, к улыбающимся «русским» солдатам, сжигающим все вокруг себя.

Потом они продолжили съемку испуганных лиц афганских стариков и женщин. Но журналистам и этого было мало, и один из них начал показывать пальцем на мальчишку, стоявшего у входа в дом, и требовать, чтобы Смит направил на него струю огня.

И только сейчас Файзулла узнал в том афганском мальчишке Фархада Азиза. Мальчик понимал, что с ним сейчас может произойти, но при этом и шагу не сделал назад, не показывая иностранцам, что он боится огня и этих переодетых в русскую форму людей. Грин со Смитом, увидев Фархада, заулыбались и помахали ему рукой.

Это возмутило Саида, и он, что-то громко крича на родном языке, бросился к ребенку, схватил Азиза за шиворот и бросил его на середину двора, что, кстати, не меньше всего остального заинтересовало кинооператоров, и они принялись это снимать. Поступок Саида возмутил Грина, и он тут же развернулся лицом к Саиду и навел на него ствол огнемета. Но не успел нажать на спусковой крючок…

Пуля размозжила его нос.

Мальчик вытащил из-за спины кинжал и в то же мгновение, бросившись к полевому командиру, всадил нож по рукоять в живот Саида.

– А-а-аж-ж, – взревел от боли душман.

Но никто из журналистов не бросился ему на помощь, наоборот, они всей гурьбой, растолкав в стороны людей, бежавших к своему командиру, начали снимать его корчащееся тело на земле на кино– и фотокамеры. А тот толстый журналист, сев на колени и опустив на землю свой большой фотоаппарат, снимал лицо Саида с выпученными глазами, его грязный от земли, харкающий кровью рот.

Файзулла кинулся к месту казни афганского полевого командира, чтобы хоть как-то защитить мальчонку. Но Фархада он нигде не увидел, мальчишка исчез…

* * *