В воскресенье деревья не растут

Когда Вадим четвертый раз выиграл, поставив на красное, она странно прикусила нижнюю ярко окрашенную губу с геометрическим уклоном. Это было похоже на массаж упругой спины лысой гусеницы в блеске фонаря, это было похоже на свежий, красиво зашитый шов после удаления аппендицита, это было похоже на откусывание дольки арбуза…, это было похоже на выдавливание тюбика алой масляной краски на холст…, а впрочем, он тогда рассмеялся течению своего бесконечного воображения, и все поняли, что ему радостно от четвертого выигрыша. Конечно, отчего же еще можно так громко ликовать в казино? Его опыт и внимательность были пищей для интуиции, но не больше… Все его выигрыши он считал кормом для своей гордыни и не более…, но об этом никто не знал, кроме внутренних страниц личного самоанализа, ведущего к самобичеванию и ловле обширного удовольствия… Именно так звучали ступени его жизни, каждую секунду открывающие и отрывающие внимательное будущее.

Машина стояла на стоянке, охраняемой двумя злыми усатыми мужиками в защитно-зеленой форме c лицами голодных негодяев и одной доброй собакой у ворот. До стоянки было ровно семь минут ходьбы по часам на левом запястье. Впереди никого не было, потому что снег засыпал весь асфальт и следов чужой обуви нигде не наблюдалось. Он шел первый по этой тонкой снежной пороше, как упрямый Гравнинг Амудсен, как первооткрыватель суровых снежных просторов ближайшей улицы. Медленно пройтись ногами, вдыхая свежий морозный воздух, выкурив сигарету и думая о пришедшей весне…, в этом он увидел какой-то тихий подарок от всеобщей иллюзии придуманного счастья. И этот отрезок своей мимолетной жизни он решил захватить лично для себя всем своим существованием. В голове разливались гармонии волшебного Вангелиса. Он шёл…, думая о домашней тишине и часто поглядывая на собственную тень, опасаясь, что кто-то сзади может ударить его по голове, перечеркнув его тень собственной. Дотронувшись в правом кармане к телу деревянной явары, которую смастерил золоторукий дядя Вася, он был готов к любому сценарию в ночной тишине большого города. Но вокруг было тихо, как в большом зимнем лабиринте, где нет никого, кроме четырёх природных немых – голых деревьев, снега, света и тьмы. Они двусмысленно молчали. Он был один…, опустевшая улица, дорога и приближающаяся автобусная остановка под скрученным в чугунную зубочистку фонарём. Вадиму казалось, что в темноте ночи он видит чудо летающих прозрачных молекул воздуха в огромной колбе. Это ему только казалось… Он был один…

Новенькая остановка для городского транспорта была сделана из прозрачного коричневого стекла, уже заклеенного различной рекламой, которая очень хотела вытащить деньги у каждого мимо проходящего под предлогом зависти к увиденному. Вадим остановился в полной уличной тишине напротив туристической рекламы далекого лыжного курорта во Франции. На плакате совершенно привлекательного белозубого мужчину обнимала яркая блондинка с такими же зубами не природной белизны. Они радостно улыбались от внутреннего состояния их душ, приятной снежной эйфории, изобилия эмоций, еды, питья, и полного отсутствия контуженных идиотов вокруг…, отсутствия там…, в их жизни, где-то внутри цветной фотографии, а не здесь…, в холодной «яви» и снежном реализме без далёкой волшебно-горной Франции. И мужчина, и девушка были одеты в модно-дорогие вязанные свитера с симпатичными оленями, такие же шапочки, толстые шарфы и теплые рукавицы с большим пальцем. Никаких изъянов в ярком изображении двух лыжников не было, кроме совершенно пустых, стеклянных и бессмысленных глаз улыбающихся людей. Это был реальный немецкий «ангебот»! Зная множество рекламных трюков не понаслышке, Вадим сделал шаг вперед, сощурил свои глаза и внимательно пригляделся к их лицам… На любую рекламу он всегда смотрел, как на подкожную иллюзию благодати или хитро завуалированной задачи что-то обязательно продать. Перед его лицом был выставлен образец такого творения. Люди хотят вот так же одеваться в дорогие качественно вязанные вещи и в их голову именно сейчас должен приходить вопрос- где я могу это купить и как туда попасть, чтобы так же радостно улыбаться на фоне заснеженных уютных домов с каминами и давно стареющим коньяком? Трюк, возбуждающий зависть, удавался сразу, потому что этот вопрос мог возникнуть только в тех головах, кто понятия не имел, что такое истинный покой в мире хаоса и беспредела человеческой выдумки по отъему денег. Вот кто виноват в твоем постоянно беспокойном желании…!

– Какая приторная смесь эталона сладкой лжи…, зовущая стать такими же «счастливыми» и фарфорозубыми. Любой, желающий быть обманутым, обязательно им будет…, это к Богу не ходи! – тихо произнес он сам себе уже второй раз и добром помянул воспоминание.