В воздухе - испытатели

Это был ответ гвардейца, фронтового испытателя. Да, да! Фронтового испытателя! В то время мало кто знал, можно ли привести, например, самолет к своему аэродрому, когда пробит бензобак и льется в воздух бензин, когда далеко за линией фронта отказал мотор, когда ранен летчик и так далее. Можно ли удержаться в строю, когда у самолета ведущего не убрались после пикирования тормозные решетки? Оказывается, все это можно сделать!

Летчики-испытатели не испытывали в тылу этого. Но зато испытали это гвардейцы нашего и других полков фронтовой авиации. Они и есть фронтовые испытатели! И потому я рассказываю о них.

* * *

Великая Отечественная война была большой школой для летчиков. Кто из них много полетал во фронтовом небе, тот стал мастером воздушного боя, штурмовки, разведки, стал мастером бомбардировочных ударов с пикирования и горизонтального полета. И понятно, что после войны многие из таких летчиков, закончив учебу в военных академиях, стали замечательными командирами частей, начали воспитывать новое поколение авиаторов на боевом опыте Великой Отечественной войны. А некоторые стали летчиками-испытателями. Приобретенный в огне войны опыт помог им стать замечательными испытателями авиационной реактивной техники. У нас такими испытателями были: Георгий Береговой, Сергей Рычков, Даниил Гапоненко, Семен Антонов, Александр Сарыгин, Иван Дзюба, Эмануил Голенкин, Федор Мазурин, Евгений Климов, Юрий Сухов, Николай Беляев, Иван Ведерников, Константин Таюрский, Василий Гречишкин, Виктор Кузнецов, Иван Тимофеенко и другие товарищи.

Одни из них уже передали эстафету испытаний молодым авиаторам и ушли на заслуженный отдых, а некоторые все еще продолжают вести сложные испытания, покоряя молодых испытателей своей техникой пилотирования, восхищая своим мужеством и героизмом.

Расскажу о Заслуженном летчике-испытателе СССР Таюрском Константине Дмитриевиче, который более двадцати лет испытывал новые самолеты и вертолеты.

Константин Дмитриевич летал более тридцати пяти лет. Аэроклуб, летная школа, боевой полк и работа в организации испытателей - вот вехи в его летной деятельности.

Можно позавидовать тому упорству, мужеству и героизму, с которым летчик Таюрский штурмовал фронтовое небо, густо заполненное разрывами вражеских "эрликонов" и зенитных снарядов, небо, в котором злобно рыскали "мессершмитты" и "фокке-вульфы". Можно позавидовать и его героизму и мужеству, с которым он летал, испытывая новые летательные аппараты уже в мирном нашем небе, но небе тоже для него опасном.

Через руки Таюрского прошел не один опытный самолет и не один вертолет. За два десятка лет он много провел различных испытаний.

Константина Дмитриевича Таюрского я знаю более тридцати лет. С ним мы вместе учились в летной школе, одной дорогой, которая легла через запасной полк, шли на фронт. В одной эскадрилье воевали на фронте. Везде и всюду мы были рядом.

С июля 1943 по май 1945 года летчик Таюрский выполнил 142 боевых вылета. Он был отличным боевым летчиком. Меткие бомбовые удары его экипажа с горизонтального полета и пикирования фашисты не раз ощущали на себе.

Помню, в начале мая 1944 года, на заключительном этапе освобождения Крыма, командующий 8-й Воздушной армией генерал-лейтенант Т. Т. Хрюкин приказал двум полкам дивизии Чучева бомбить с пикирования звеньями и одиночными самолетами вражеские корабли и самоходные баржи, проводящие эвакуацию своих войск.

...Экипаж Таюрского вылетел на рассвете.

В пятнадцати километрах юго-западнее Севастополя шел курсом к румынским берегам корабль. С высоты трех тысяч метров он выглядел очень маленьким, лишь только густой черный дым, валивший из трубы и стлавшийся шлейфом над морем, да разводы волн, уходившие назад и в стороны, выдавали ее.

- Максимыч, - как всегда, по отчеству обращается Таюрский к штурману Соболеву, - видишь фашистскую посудину?

- Вижу. Заходи на нее точно сзади!

- Не торопись, хорошенько прицеливайся. Она ведь будет маневрировать, имей это в виду... Инжеватов, смотри за воздухом! - напоминает Таюрский стрелку-радисту.

- Смотрю, командир! - тут же отзывается Леонид Инжеватов.

Таюрский начал заходить на цель. Такие цели в авиации называются точечными. Но это не беда. Ведь у Таюрского в руках отличный пикировщик, оснащенный бомбардировочными прицелами штурмана и летчика, заранее выполнены расчеты на бомбометание и боевой опыт всего экипажа.

Сколько уже раз Таюрский, Соболев и Инжеватов одиночно и в составе звена Александра Пронина вот так же смотрели сверху на вражеские цели, по которым потом сбрасывали точно бомбы! Стоянки самолетов на немецких аэродромах, склады горючего и боеприпасов, эшелоны, входные и выходные стрелки на железнодорожных узлах, артиллерийские позиции, корабли в портах, речные переправы... Все это уже приходилось им успешно бомбить.

- Довернуть пять градусов вправо! - подает команду Соболев.

- Есть! Доворачиваю пять градусов вправо, - отвечает Таюрский.

- Хорошо довернул. Так держать!

- Есть, так держать!

- Цель уходит влево... Довернуть три градуса влево! - командует снова штурман.

- Есть!

- Так держать!