В высших сферах

– Если вы задаете мне риторический вопрос в широком смысле, то подчеркну, что гуманные соображения имеют непреходящее значение, и наше правительство неоднократно демонстрировало свою приверженность этому принципу. Но если ваш вопрос касается данного конкретного дела, позвольте мне вновь повторить, что все человеческие факторы были приняты во внимание, насколько это представилось возможным. Однако должен еще раз напомнить вам, что правительство связано – как это и должно быть – необходимостью действовать только легальными методами.

Ветер задул немилосердно жалящими порывами, и Хауден почувствовал, как стоявшая рядом Маргарет поежилась в зябком ознобе. “Ну, хватит, – решил он. – Следующий вопрос будет последним”. Последовал он от Томкинса, который произнес почти извиняющимся тоном:

– Сегодня утром, сэр, лидер оппозиции сделал заявление, – он перелистал блокнот, просматривая свои записи. – Мистер Дейтц сказал, что правительство должно решить дело Анри Дюваля, руководствуясь широкими гуманными принципами, а не упорствуя в своей приверженности букве закона. Министр по делам гражданства и иммиграции располагает властью – если, конечно, захочет ею воспользоваться – разрешить своим распоряжением этому трагически несчастному молодому человеку остаться в Канаде в качестве иммигранта.

– У министра нет такой власти, – резко бросил Хауден. – Вся власть принадлежит короне в лице генерал-губернатора. И мистеру Дейтцу это обстоятельство известно так же хорошо, как и всякому другому.

На мгновение наступило молчание, затем репортер с вкрадчивым, почти льстивым простодушием спросил:

– А разве генерал-губернатор не следует в точности вашим рекомендациям, сэр, в том числе и в обход закона об иммиграции, что, как я полагаю, случалось довольно часто?

Несмотря на всю свою кажущуюся сдержанность, Томкинс обладал одним из острейших умов среди всего журналистского корпуса в Оттаве, и Хауден понял, что попался в словесную западню.

– Я всегда считал, что оппозиция возражает против каких-либо исключений как метода правления, – резко заявил он. Но сразу осознал, что это весьма слабый ответ.

Краем глаза он увидел сердитое лицо Брайана Ричардсона – и не без причины, подумалось Хаудену. Пикировка не только отвлекла внимание от его важнейшей миссии в Вашингтоне, но и он сам проявил себя в ней далеко не с лучшей стороны.

Премьер-министр попытался хотя бы как-то исправить положение.

– Мне очень жаль, что, судя по упоминавшемуся здесь заявлению мистера Дейтца, дело, о котором мы сейчас с вами говорим, может стать причиной столкновения между политическими партиями. Я лично убежден, что такого произойти не должно. – Он сделал паузу, чтобы подчеркнуть значение своих слов, затем закончил:

– Как я уже указывал ранее, действующее законодательство не дает никаких оснований для разрешения на въезд упомянутого Дюваля в Канаду, и, как мне доложили, многие другие страны заняли аналогичную позицию. Не вижу я также и никаких обязательств со стороны Канады, которые вынуждали бы ее предпринимать такие действия, от каких воздерживаются другие страны. Что же касается фактов, как установленных, так и предполагаемых, то позвольте мне заверить вас, что прежде, чем принимать какое-либо решение, все они были тщательно изучены министерством по делам гражданства и иммиграции. На этом, джентльмены, если не возражаете, и закончим.

Премьер-министра подмывало добавить кое-что относительно чувства меры в оценке значимости новостей газетами, но он удержал себя. Пресса, проявляющая братскую нежность и заботу о всех и каждом, может быть жестоко обидчивой на критику в ее адрес. Сохраняя на лице доброжелательную улыбку, но в душе полыхая злобой на Харви Уоррендера, премьер-министр взял Маргарет под руку и направился к ожидавшему лайнеру. Их сопровождали рукоплескания и приветственные возгласы его соратников и сторонников.

Глава 2

Салон турбовинтового лайнера “Вэнгард”, который содержался правительством страны для официальных поездок “особо важных лиц”, был разделен на три части: обычный отсек для не правительственного персонала, занявшего свои места на борту еще до прибытия премьер-министра в аэропорт, более комфортабельно оборудованную секцию, где сейчас разместились три министра и несколько заместителей министров, и изящно декорированную в пастельных голубых тонах гостиную со смежной компактной, но необычайно уютной спаленкой.

Хвостовой отсек, первоначально оборудованный для государственных визитов королевы и ее супруга, сегодня предназначался премьер-министру и Маргарет. Стюард в чине сержанта Королевских канадских ВВС помог им устроиться в глубоких мягких креслах и пристегнуть ремни безопасности, а затем неслышно исчез. За обшивкой фюзеляжа низкий мягкий рокот четырех двигателей фирмы “Роллс-ройс” поднялся до приглушенного рева, и самолет начал разбег по взлетному полю.

Дождавшись ухода стюарда, Джеймс Хауден довольно раздраженно бросил:

– Зачем тебе понадобилось вызывать Уоррендера на дурацкие упражнения в его латинской чепухе?

Маргарет ответила, сохраняя невозмутимое спокойствие: