В забвении

Обратный эффект, конечно, был достигнут, и вскоре Виктор распахнул дверь ее комнаты.

– Что случилось, дорогая? – с налету спросил он. – Мне сказали, тебе плохо.

Эллен лежала на кровати, укутавшись в одеяло, и старательно изображала заболевающую.

– Просила же не говорить, – возмутилась она ослабленным голосом. – Я не хотела тебя волновать. Уже выпила таблетку, должно пройти.

Подойдя ближе, Виктор склонился над Эллен и заботливо, по-отцовски, коснулся губами лба.

– Температуры нет. Может, все обойдется. Будет обидно, если всю неделю во Франции тебе придется провести в постели.

Эллен отвела взгляд в сторону, чтобы Виктор, не дай Бог, не прочел по ее глазам все, что она о нем подумала.

Выходит, он потащит ее за границу даже с плохим самочувствием!

«Придется сделать его не просто плохим, а отвратительным», – подумала Эллен и, когда дядя ушел, приступила к выполнению поставленной задачи.

Другого выхода, как по-настоящему довести себя до болезни, она не видела.

Приняв горячую ванну, Эллен в одном нижнем белье уселась на пол, прямо под распахнутым окном.

Вчера она действительно перемерзла. Зная свой организм, дело за малым.

Эллен давно не болела и сейчас ждала прихода простуды, как Нового Года в детстве.

К вечеру ей действительно стало нездоровиться: появилась ломка в теле, заложило нос, запершило в горле. Ужин с Артуром был отменен, чему Эллен была несказанно рада.

Виктор настоял на осмотре врача. Когда его терапевт подтвердил, что она больна, Эллен со спокойствием выдохнула.

На ночь она, естественно, осталась в Институте.

Смыв в унитаз таблетку, которую велено было выпить перед сном, Эллен забралась под одеяло и, не переставая улыбаться, закрыла глаза.

Она вспоминала Димины ласки – такие родные и знакомые – и представляла, какой будет ее жизнь через несколько дней, неделю, месяц…

Когда они, наконец-то, будут вместе.

***

Рано утром Виктор разбудил ее. Эллен чувствовала себя паршиво, поэтому врать о самочувствии ей не пришлось.

Вердикт был вынесен: она останется дома выздоравливать, и через два-три дня прилетит вместе с Артуром во Францию.

Дядя уехал в аэропорт, а Эллен – в квартиру. В качестве «няньки» в логове охраны поселился врач.

Леся, как истинная подруга, примчалась составить ей компанию.

Лежа на гостином диване и измеряя температуру, Эллен наблюдала, как задумчивая подруга делает себе чай. Ее явно что-то тревожило.

– Лесь? У тебя все хорошо?

– Угу. – Леся бросила на нее короткий взгляд.

– Дело не в Артуре, надеюсь?

– С ним все решено.

– Тогда что? Я же вижу, ты сама не своя. Может, я могу помочь?

– Дурацкая у тебя привычка всем помогать, – пробурчала подруга, резче застучав ложкой о кружку. – Неужели так и не поняла, что это невозможно?

Эллен обидели ее слова.

– Я знаю, весь мир мне не спасти, но хотя бы близких попытаюсь.

– Ага, только вытаскивая из грязи одного, всегда есть шанс столкнуть туда другого, – огрызнулась Леся.

– Что ты имеешь в виду?

– Да какая теперь разница. Все равно ничего не изменишь.

Леся подвинула тарелку с кусочком торта и принялась есть. Эллен не стала ее доставать вопросами. Она вытащила градусник и посмотрела на шкалу.

– Тридцать семь и шесть, пфффф, – выдохнула она.

Рядом зазвонил мобильник. Эллен торопливо убрала градусник в чехол и потянулась к телефону.

– О, Константиныч волнуется, – сказала она. – Алло.

– Здравствуй, Эллен. Как самочувствие?

– Все хорошо, температура только опять поднимается.

– Выпей таблетку, сразу полегчает. И в пять часов проснись, выпей еще одну! Обязательно! В пять. Ты поняла? Поставь будильник.

– Да, я вас поняла, – взволнованно ответила Эллен.

– Поправляйся. Надеюсь, все будет хорошо.

– Спасибо!

Она положила телефон и сжала трясущиеся пальцы в кулаки. Леся вертелась на барном стульчике, уплетала торт и не спускала с нее пристальный взгляд.

– Столько паники из-за какой-то простуды, – хмыкнула она. – Ты представляешь, как с тобой будут носиться, когда забеременеешь?

– Страшно представить подобное, – честно ответила Эллен.

– Бесконе-е-чный контроль, – пропела подруга.

Эллен приподнялась, подложила под спину подушку и спросила:

– А ты никогда не хотела от него избавиться? Ну, скажем, сменить работу.

– В смысле, уйти в какие-нибудь чернорабочие, где меньше ответственности?

– В смысле… уйти из «Элиты», – осторожно уточнила Эллен.

– Ха! И что вне «Элиты» может быть хорошего?

– Свобода…

Леся перестала жевать и удивленно уставилась на нее.

– Я и так свободна, а ты – тем более. Или ты так не считаешь?

Эллен решила не развивать тему, услышав в голосе Леси подозрение. Как бы хорошо она к ней ни относилась, доверять целиком и полностью она ей не могла.

– Ну, я-то не состою ни в каких подразделениях.

– Это мелочи, – отмахнулась Леся. – Уж это я переживу.

Эллен натянуто улыбнулась.

Все-таки в некоторых «Элита» просочилась слишком глубоко.

Действительно, всех не спасти. Жаль.

***

Леся собиралась остаться на ночь, но Эллен убедила ее, что не нуждается в няньке. Напоследок она поблагодарила подругу за помощь и крепко обняла.

«Прощай…»