В закоулках воспоминаний

Ну почему это случилось со мной? Как непостижимо безрассудно распорядилась судьба жизнью одной мелкой песчинки, которая теперь по её воле должна изо всех сил пытаться выжить в этом мире, непонятном, странном и немного волшебном. Для чего я тут? Зачем бросили одну, без памяти, без имени, без роду? Понятно, что я чужая здесь и ничего не знаю, не умею. Хотя накапливаемые мною знания сродни кумулятивному эффекту. Ещё немного, и я взорвусь от передозировки. И преподаватель этот. Оставили бы в покое… меня…

Порефлексировав ещё минуту, я встала с постели и пошла умываться, а потом втянулась и заодно приняла ванну, с ароматными травами, с пышной мыльной пеной. Как ни странно, но в воде мне было до безумия приятно. Эта субстанция обволакивала меня со всех сторон и делала безопасной, хотя бы на некоторое время, мою жизнь.

После, водных процедур, я оделась в простенькое голубое платье, то самое, первое. И, спустившись на первый этаж, заглянула в главную столовую, но там уже никого не наблюдалось. Опять пропустила завтрак. Тогда я пропутешествовала по знакомому длинному коридору вплоть до дверей кухни. Тихонько приоткрыла одну створку и заглянула туда. На кухне царил уют, порядок и какая-то деревенская простота. Около огромного котла с крышкой стояла такая же огромная тетка, человеческого облика. На скрип дверцы она обернулась и проговорила ласково:

– Заходи, детонька, не стой на пороге, а то весь аромат выпустишь наружу.

Я проскользнула на кухню и приблизилась к кухарке. Понятно, что она здесь главная. Подчиненные ей марики, с усердием, копошились на своих местах. Кто чистил овощи, кто нарезал мясо, а один маленький пушистик скоблил котелок. При моем появлении все замерли и уставились на меня. А добрая тетенька спросила:

– Что будешь пить на завтрак? Горячее молочко с медом? Заваренные травки? Или модный нынче напиток из царь-корня? И есть плюшки с повидлом, яблочным.

– Спасибо, я буду цикорий с молоком и медом, и можно две плюшки. – я прошла и села на удобный табурет около разделочного стола. Пушистики занялись каждый свои делом. А кухарка пошла готовить мне напиток.

– Кушай на здоровье, а то вон какая худенькая, просто тростиночка! – кухарка принесла мне питье и плюшки, да не две, а целую гору. – Ничего, Алентина позаботится о детоньке, уж у неё никто голодным не останется.

– Але-фтина? – я уже откусила плюшку и поэтому спросила с полным ртом.

– Меня так зовут, – кухарка понятливо кивнула и объяснила дальше, – а муж у меня конюхом тут служит, дети то выросли, в город подались, внуков там растят, работают. А мы тут остались, привыкли уже к господам, как родные стали. А ты не стесняйся, плюшки то ешь, ешь. Я могу и кашки ещё наварить, пшенную хочешь?

– Нет, спасибо, не надо пшенную, – хотя когда-то эта каша, сваренная на воде, казалась верхом кулинарного искусства. Но со вкусом не поспоришь. И я её тогда ела только, чтобы не умереть с голодухи. Сейчас же наслаждалась мягкими ароматными плюшками с яблочным повидлом внутри и почти кофейным (?) напитком.

– Как ты мудрено напиток назвала, цы-кор-рий, хотя не мне судить, может где он так и называется, а у нас просто царь-корень. Не угнаться мне за модой этой, вон сначала чаи всякие заморские привозить начали, потом вина, теперь вот странный напиток. Он же горький, зачем его пить, хуже снадобья какого. – Алентина, извергая поток слов, крутилась на кухне подобно вихрю. Но совершенно не выглядела, как слон в посудной лавке. Видно, по её отточенным движениям, что она четко знает, куда ступить и где что взять. – И блюда до того чудные просят приготовить иногда, диву даешься, как такое едят? Да только мы не ерепенимся, готовим, что прикажут. Госпожа Серера очень за модой следит. И не только одеяния, но и новинки всякие поварские собирает.

– Понятно, чтобы со скуки в глуши не сдохнуть, креативности надо в жизнь напустить, – я с умным видом поддакнула кухарке. Лучше б тихо жевала плюшку, четвертую, кстати. Алентина замерла, с горой тарелок в руках, от моих слов. Видно, её ум не сумел трансформировать слово “креативность” во что-то обыденное. Но чем, мне нравились здешние люди, что не заморачивались над такими трудностями, а делали вид, что вроде удивлены необычностью, но все идет путем. Так вот и кухарка, оттаяв, принялась за свою повседневную работу и продолжила посвящать меня в семейные истории. На шестой плюшке и на середине рассказа кухарки про прапрадедушку какого-то своего родственника, который был разбойником, нас прервал, образовавшийся посреди кухни, небольшой смерчик, в виде Мирры. У неё закончились утренние часы учебы, и девочка решила найти свою новую “подругу по играм”, чтобы уволочь в сад.