В заоблачной стране

Во время этого разговора тибетцы теснились около нас и делали всякие замечания. У каждого из них была сабля, вложенная в ножны. Сабли были богато отделаны серебром, кораллами и изумрудами. У каждого был чехол для бурхана, сделанный из серебра, браслеты, разноцветные украшения в длинных косах, — словом, они нарядились в свои лучшие одежды. Более знатные тибетцы носили большие белые шапки, на других красовались повязки, на третьих— ничего.

Наш лама был совершенно подавлен всей этой роскошью. Когда Камба-Бомбо обратился к нему с расспросами, он стал на колени, наклонился вперед и стал смотреть в землю. Он отвечал коротко и отрывисто, но что он говорил, мы не понимали, так как они об’яснялись по-тибетски.

После Шереб рассказывал нам:

— Камба-Бомбо упрекал меня за то, что я пошел с вами, европейцами, которых не пускают в Лхассу. «Твое имя будет занесено в церковные книги. — сказал он мне, — и тебе не разрешается больше вступать в святой город. Ты изменил своему священническому званию и сделался предателем».

После этого Камба-Бомбо вежливо распростился и уехал в сопровождении своей свиты. Сумерки уже окутали окрестности, и группа всадников скоро исчезла, а с нею и моя надежда— увидеть Лхассу.

* * *

27 июня 1902 года Свен Гедин вернулся в Стокгольм из своего путешествия, которое продолжалось три года. Тибетцы загородили ему путь на Лхассу, и он спустился с Тибетской высоты в Индию. С ним вернулись Шагдуров, Шереб-лама и полубольные казаки. Четверо из его спутников умерли в пути, погибли 24 верблюда и много лошадей.

ПОПЫТКА П. К. КОЗЛОВА ПРОЕХАТЬ В ЛХАССУ

Петр Кузьмич давно хранил в своем сердце завет своего учителя — Пржевальского, который в свое время тоже стремился проникнуть в Лхассу — столицу Тибета:

«Пусть другой, более счастливый путешественник докончит начатое мною дело в Азии».

И вот в 1899 г. Петр Кузьмич отправился с севера, через Монголию, к нелюдимым вершинам Тибетских гор.

Тяжел и опасен был путь по Тибету. На каждом шагу можно было встретиться с каким-нибудь диким зверем, свирепым мишкой, а то и пестрым леопардом.

Путешественник П. К. Козлов — исследователь Монголии и Тибета.

«Тибетский медведь, — рассказывает Козлов, — водится здесь в таком изобилии, что я и мои спутники много раз охотились на этого сильного зверя.

Как-то раз одна из цайдамских семей: старуха мать и молодой сын с женой, со всем своим скарбом и скотом перекочевала из среднего пояса гор в нижний. Едва они прибыли к ущелью Бургусутай, где хотели прожить все лето, и стали устраивать свое походное жилище, как неожиданно из ближайших кустов к ним вышел медведь.

Хозяин дома встретил зверя ударом сабли. Но удар не причинил медведю серьезного вреда. Озлобленный мишка набросился на монгола и быстро покончил с ним. Потом он напал на несчастных женщин и загрыз их.

Ярость зверя была беспредельна. В дикой злобе он набросился на цепную собаку и разорвал ее и несколько баранов. Отведав мяса людей и баранов, свирепый зверь стащил все свои жертвы в одно углубление и покрыл их войлоком и брусьями от юрты. Получилась целая груда из хлама. Мишка взобрался на нее и расположился для отдыха. Эту картину видел один монгол. Но он побоялся выстрелить в зверя. Только позже трое лучших охотников убили озлобленного медведя.

В другой раз ночью китайский леопард осторожно прокрался к одиноко стоящему в нашем селении жилищу. Раздался громкий лай собак. Леопард набросился на одну из них и задавил ее. Он понес свою добычу в лес.

На утренней заре хозяин дома втихомолку направился вслед за зверем. Это был сильный лхадосец, который считался лучшим охотником в округе. Недалеко от дома, в овраге, поросшем высоким кустарником, он увидел леопарда, который пожирал остатки собаки. Охотник осторожно приблизился на расстояние не более 20 метров и метким выстрелом в голову уложил леопарда на месте.

Но чаще всего леопард охотится на многочисленных обезьян. Он ловко нападает на них, притаившись в скалах, в то время, когда обезьяны, не подозревая опасности, отдыхают или играют друг с другом.

Вот раздался пронзительный крик. Это пестрый хищник напал врасплох на обезьян и душит их. А обезьяны настолько растерялись, что даже не обратились в бегство. Леопард воспользовался этим и передушил целых пять штук. И только когда он напал на пятую, обезьяны опомнились от страха и удрали в скалы.

Днем леопард показывается редко. В это время он отдыхает где-либо в укромном месте. С заходом солнца, а в пасмурные дни и раньше, этот красавец-зверь покидает свое логовище и идет на промысел. Иногда он возвращается к своей добыче, которую не успел доесть накануне, и тогда туземцы-охотники сторожат зверя. На такую охоту стрелки выходят чаще по-двое, по-трое человек, так как раненый зверь всегда бросается на охотника и мнет его подобно тигру.

Здесь, в Лхадо[9], мне называли трех таких охотников, которые были серьезно поранены леопардом.