В западне

Тут же в голове всплыли совершенно другие образы: ее унижений, постоянных вызовов к себе, оскорблений со стороны Громова (как ее умственных, так и художественных способностей). Из-за этой сволочи, которая шествовала перед ней сейчас, словно модель на чертовом показе мод, Лия едва не лишилась крыши над головой, едва не уехала обратно в свой город, который ей никогда не нравился, он едва не покончил с ее карьерой, хотя Леонова делала все и даже больше, чтобы вверенные проекты были достойными и отвечали качеству Ingate.

– Что ты с ним сделала, Лия? – Громов тут же снова перешел на «ты», закрыл позади сотрудницы дверь и внимательно взглянул на молчаливую собеседницу.

– Да ничего! Вы всерьез думаете, что я собиралась похищать Вашего сына? Это просто уму не постижимо, такие обвинения смехотворны, я нашла мальчика на улице, совсем одного и хотела просто…– Ты не поняла. – Игорь поднял ладонь, заставляя ее прерваться. – Что ты сделала такого, что мой сын впервые за несколько месяцев рассмеялся?

Лия так и застыла с открытым ртом. В смысле, впервые за много месяцев рассмеялся? Малыш не выглядел асоциальным, почти сразу пошел с ней на контакт… правда серьезный, даже немного обеспокоенный взгляд Игоря давал понять, что он не шутил.

– Монетку из-за уха достала… – промямлила Лия. Ситуация была какой-то странной.

– И все?

– Рожицы ему корчила… – совсем тихо призналась Леонова, опуская взгляд. Стало как-то не по себе.

– Ясно… – Громов замолчал, как-то странно вздохнул, а затем отошел к большому окну. Свет лился из него, так как жалюзи были подняты вверх, как успела заметить Леонова, а в кабинете шефа она бывала едва ли не каждый день, Игорь любил, когда в помещении было светло. Лия сама на дух не переносила, когда в комнате было темно.

Он скрестил руки и задумчиво уставился вдаль, а Лия так и осталась стоять посреди помещения. Брать сына с собой на работу в планы Игоря не входило, но няня заболела, а оставить Макса больше было не с кем. Конечно, можно было позвонить в агентство и попросить кого-нибудь прислать, но Громову не хотелось подвергать Макса таким переменам, поэтому он решил взять его с собой. И ведь как назло в школе с этой недели объявили карантин…

Игорь не понял, в какой момент сын исчез из кабинета. Он отлучился в уборную меньше, чем на минуту, но, когда вернулся, Макса уже не было. Только что он сидел на диване и читал свою книжку, и вот, от него уже и след простыл. Игорь едва не прибил секретаршу, бедная женщина клялась и божилась, что не заметила, как ребенок выскользнул из отцовского кабинета. Бросив все дела и сообщив Диме о пропаже, он побежал на поиски ребенка. Который и обнаружился с Леоновой во внутреннем дворе.

– А почему он не улыбался много месяцев? – вдруг задала вопрос Леонова. Прежде, чем успела его осмыслить. Наверняка, этого не стоило делать, в конце концов, это была личная жизнь ее начальника, не за чем было в нее лезть, но ведь слово – не воробей…

– После того как его мать… покинула нас, Макс грустит. Все время. Ни психологи не помогают, ни мои старания… – Лия промолчала в ответ. Она не ожидала услышать подобную откровенность. И «покинула» – это означало, что Громов – вдовец? Но кольца на пальце не было, да и убитым горем он не выглядел… – Не знаю, как тебе это удалось… – Игорь указал на окно и Леонова вынуждена была подойти к нему ближе. А картина открылась и впрямь занимательная. Подоспевший после их ухода Ковалев катал мальчика на спине, а тот, кажется, снова смеялся. По крайней мере, так это выглядело с высоты десятого этажа.

– Сколько ему лет?

– Семь. – Леонова кивнула, замолчала. Лия не знала, что говорить людям в такой ситуации. Она бы и рада была поддержать Громова, только вот друзьями они не были, а ситуация, в целом, была неловкая.

– Ты ведь не просто художник, Лия? – неожиданно поинтересовался Громова, разворачиваясь к сотруднице.

– В смысле?

– Твое образование ведь предусматривает право преподавания? – уточнил Игорь.

– Ну да… – Лия действительно была «педагогом», вот только никогда подаваться в учителя не собиралась. Нынешняя молодежь ее пугала, да и зарплаты в сфере образования были мизерными. Но даже не в последнем было дело. Леонова училась живописи с самого детства и не для того, чтобы потом часами биться с теми, кому это не всегда было интересно. У нее были свои задумки, планы, она хотела реализоваться именно, как художник.

– То есть при желании ты можешь учить.

– К чему Вы клоните, Игорь Дмитриевич? – Лие совсем не нравился тон, которым заговорил босс. Более того, не нравилось в какой близи он находился. Так Леонова слышала запах его парфюма, могла разглядеть каждую черточку лица, заметить маленькую россыпь морщинок возле глаз… в общем, Громов однозначно находился слишком близко, но отступать было бы как-то трусливо, поэтому Лия упрямо продолжила стоять на своем месте.