Вспоминая этот разговор, Йоук притормозил на углу и, проезжая мимо овощной лавки, заглянул внутрь. Старик упаковывал овощи для пожилой чернокожей леди.
Проехав еще пару кварталов, он припарковал машину и дальше пошел пешком. Завернув за угол, он увидел четыре длинных трехэтажных серых здания, составлявших блок, облупленный и неказистый.
Что-то в этом зрелище его беспокоило. Ну конечно, вокруг не было ни души. Подростки, снующие обычно по тротуарам и продающие крэк проезжающим, куда-то исчезли. Остались одни полицейские.
Йоук перешел на тротуар и двинулся вперед, звуки его шагов отражались от закопченных стен и серых безжизненных окон.
Бе-лый, бе-лый, повторяло эхо снова и снова. Бе-лый, бе-лый...
Церковь находилась на западной стороне улицы, напротив блока трехэтажек. Перед ней стояло множество полицейских машин с мигалками. Скорая помощь. Один из полисменов топтался перед машинами.
Йоук показал свое удостоверение.
– Как я понял, здесь стреляли?
Полицейскому – чернокожему с огромным животом – было лет под шестьдесят. Он держал кобуру открытой, готовый в любой момент выхватить пистолет. Полисмен ткнул пальцем через плечо и хмыкнул.
– Могу я пройти?
– После того, как вынесут тело. Минут через десять.
Йоук вынул блокнот и карандаш.
– Кто это?
– Был.
– Ну да.
– Женщина, которая работала в этом центре. Я не знаю ее имени.
– Что случилось?
– Насколько мне известно, пара полицейских машин остановились на Грант. (Грант – улица, опоясывающая квартал с запада.) Торговцы бросились бежать мимо домов. Полицейский преследовал одного из них. Тот шмыгнул в церковь и через нее побежал к противоположному выходу, а когда тетка недостаточно быстро убралась с его пути, он ее шлепнул. Всего один выстрел. Прямо в сердце.
Радиостанция, висевшая на ремне у полицейского, ожила. Левой рукой он поднес ее к уху. Правая осталась у кобуры.
Остальные полицейские прочесывали здания к западу от церкви. По радио из патрульных автомобилей доносились кодовые фразы.
Когда радио замолчало, Йоук обратился к полисмену.
– Где была детвора, когда началась стрельба?
– Где, черт побери, ты думаешь? Да прямо там. Они все видели.
– Когда?
– Около двух сорока.
– Убийцу еще не схватили?
Полицейский сплюнул на тротуар.
– Нет еще.
– Приметы есть?
– Чернокожий парень, лет восемнадцати или около этого, под шесть футов ростом, вес, наверное, сто пятьдесят – сто шестьдесят. Волосы средней длины. На голове красная бейсболка, в черной кожаной куртке, белые кроссовки. Так описал его полицейский, который за ним гнался. Детвора твердит, что в руках он держал пушку.
Большой пистолет, записал Йоук. Конечно, любой пистолет, изрыгающий смертоносные пули в живого человека, когда льется настоящая кровь, покажется огромным. Страшным, как в кошмаре, как оживший дьявол, как внезапная смерть.
– Сколько детям лет?
– Младшему несколько недель, старшему – шесть лет.
– Как зовут полицейского, который гнался за убийцей?
– Спроси лейтенанта.
– Что-нибудь еще можете мне сказать?
– Въедливая у тебя газетенка.
Йоук убрал блокнот в карман и поднял воротник. Ветер усиливался. Он закружил пыль и мусор вокруг машин и погнал их вдоль зданий. Холодный ветер.
– Дождь будет, – сказал полицейский, увидев, что Йоук смотрит на серое небо.
– Может быть.
– Осень засушливая. Дождик нужен.
– Сколько лет вы на службе?
– Чертовски много.
Время шло. Йоук боролся с холодным ветром, а полицейское радио сообщало о безрезультатных поисках. Стрелявшего так и не нашли.
Появился фотограф из "Пост" и начал снимать. Йоука трясло от холода. Наконец, минут через двадцать санитары выкатили на каталке тело, накрытое белой простыней, завязанной снизу, чтобы не задувало ветром. Носилки поставили в амбуланс, туда же уселись санитары. Один из них сел на водительское место, включил мигалку, и машина тронулась.
– Теперь можешь войти, – произнес полицейский.
В церкви было грязно и темно. Не мешало бы тут покрасить. Отчетливо слышался детский плач.
На небольшой доске для объявлений на стене можно было прочесть название предстоявшей в воскресенье проповеди: "Выбор Христа в сегодняшнем мире". Чуть ниже висел выцветший плакат с фотографией девочки: "Пропала без вести 21 апреля 1988 г. Чернокожая девочка, 13 лет, пять футов два дюйма ростом". Там же указано ее имя, в чем была одета в тот вечер, полтора с лишним года назад, телефонный номер для сообщений.
Лестница вела наверх влево. По всей видимости, в святилище. Йоук двинулся на звук детского плача. Дверь в конце зала оказалась открытой.
Человек двенадцать детей сгрудились вокруг молодой женщины. Боже, они такие маленькие! Рядом тихо разговаривали между собой трое полицейских в форме и двое в штатском. Двое специалистов из лаборатории складывали принадлежности в свои чемоданчики. Все держались на приличном расстоянии от очерченного на полу мелом контура человеческого тела.
Фотограф из "Пост" Харольд Дорган шел следом за Йоуком. Он начал фотографировать детей и женщину, стараясь не причинить им беспокойства.