В западне

Тони взял сумку, вылез из машины и направился к багажнику. Ему потребовалось пятнадцать секунд, чтобы сменить номер. Снятый номер – краденый – он бросил в сумку. Из багажника Тони достал две картонки яиц, завернутых в полиэтилен. Сняв полиэтилен, высыпал яйца в сумку, сверху бросил полиэтилен. Закрыв сумку, он разбил яйца. Это были тухлые яйца, о существовании холодильника они и не догадывались. Теперь вонь от сумки и ее содержимого дойдет до небес.

Плотно закрыв сумку, он забрался на заднее сиденье. В полумиле от кольцевой они видели большой жилой комплекс. Винни медленно проехал через стоянку. Свалка находилась позади нее. Пешеходов не было.

Тони проковылял к свалке, выбросил сумку, а затем проворно вскочил в машину. Остановка заняла всего четырнадцать секунд.

* * *

На кольцевой движение остановилось. Автомобиль полиции штата Мэриленд появился через три минуты и перекрыл восточное направление трассы. Взглянув на останки бордового «крайслера», полицейский по радио вызвал скорую и передвижную кримлабораторию. Через некоторое время появилась еще одна патрульная машина и остановилась позади первой. Патрульный занялся регулированием движения.

Любопытство овладевало всеми, проезжавшими мимо, но, как только третья патрульная машина с мигалкой остановилась по другую сторону разделительного барьера, перекрыв поток машин, двигавшихся в западном направлении, движение на всем северном участке кольцевой дороги Вашингтона замерло.

* * *

Пиош и Ансельмо добрались до центра города по Балтиморскому бульвару и, оставив машину в гараже, пообедали в небольшом итальянском ресторанчике, где их хорошо знали. Официант уговорил их попробовать замечательное красное вино с севера Италии, гордость заведения. После церемонии вскрытия бутылки официантом они не торопясь, с наслаждением потягивали прохладную терпкую жидкость и лениво просматривали меню. Времени у них было достаточно.

Снаружи сумерки постепенно сменились ночной тьмой, стало холодать. Ночью едва ли будет выше нуля.

* * *

Репортер «Вашингтон пост» вместе с фотографом подъехали к месту аварии с восточной стороны. Информацию они получили от полицейских. Добираться им пришлось минут тридцать, подолгу простаивая, пока не удалось наконец-то приткнуть свою машину впереди полицейского автомобиля, что стоял у разделительного барьера. Они оба выбрались через дверь со стороны водителя и некоторое время стояли, разглядывая то, что осталось от бордового «крайслера», лежавшего за барьером. Вертолет телевидения кружил над головой, достаточно высоко для того, чтобы его винты создавали лишь легкий ветерок, который разгонял выхлопные газы скопившихся автомобилей.

Репортер подошел к полицейскому в штатском, который был здесь за старшего, – Эдди Милк стоял, уставившись куда-то в сторону. У него мясистое и такое усталое лицо, подумал репортер. Он и сам не отличался особенной бодростью после долгого дня.

– Привет, Эдди. Хреновые дела, а?

Хотя Милк с пониманием относился к таким репортерам, как этот молодой из «Пост», сейчас у него дел хватало. Милк внимательно следил за санитарами скорой помощи, укладывавшими останки погибшего на носилки. Санитары не торопились.

Репортер пригляделся. Голова отсутствовала напрочь: все, что осталось, – кровавый кусок мяса выше шеи. Лица не было вовсе. Фотограф достал свой аппарат и начал фотографировать. Он даже снял труп вблизи, хоть и знал, что редактор ни за что такой снимок не пропустит.

Наконец Милк нарушил молчание.

– По крайней мере один выстрел, а может, и больше. Стреляли с правой стороны. Одна из пуль попала водителю в голову. Смерть наступила мгновенно. Тело еще не опознали. Узнаете в департаменте.

– Свидетели?

– Смеешься?

– Наркотики, оружие в машине?

– Ничего такого.

Репортера звали Джек Йоук, двадцати восьми лет, рост шесть футов и два дюйма, стройный, подтянутый. Он молча наблюдал, как санитары несли труп к машине скорой помощи. Затем они задвинули носилки внутрь, и машина, взревев мотором, с мигалкой и сиреной умчалась прочь.

Фотограф «Пост» – Харольд Дорган, темноволосый парень, одетый в джинсы и футболку, волосы стянуты на затылке в хвостик, – взобравшись на бетонный барьер, снимал переднее сиденье «крайслера». С того места, где стоял Йоук, была хорошо видна левая часть салона автомобиля, вся забрызганная кровью и мозговым веществом. Такие картины обычно вызывали у него отвращение, но не сейчас. На его взгляд, все это, несомненно, достойно места на первой полосе, в отличие от скучных политических сплетен из Белого дома и из-за рубежа, которым обычно отдавалось предпочтение.

Люди из тащившихся мимо автомобилей безучастно разглядывали разбитый «крайслер», полицейского и фотографа. Постепенно движение налаживалось. Тело увезли.

Йоук внимательно осматривал все вокруг – поток машин, ограждение дороги, верхушки деревьев позади него. На западе виднелся шпиль церкви мормонов.

– Заказное убийство?

– Почем я знаю? – проворчал полицейский.

– Винтовка или пистолет?

– Винтовка. Ты же видел, что осталось от головы водителя.

– Какого цвета был автомобиль, задевший «крайслер»?