В западне

Судя по утреннему телефонному разговору, она была довольно спокойна, но это еще ничего не значило. Похоже, Броуди предстояло провести трудный день в обществе причитающей вдовы, бестолковых детей с плохими манерами и, конечно же, какого-нибудь толстого адвоката с волосами, расчесанными на пробор, готового до тошноты возиться с каждой фразой контракта и получающего за свое усердие чрезмерное вознаграждение. Вопрос о том, кто убил Джадсона Линкольна, видного чернокожего бизнесмена и опору общества, будет все время висеть в воздухе. И полиция. Они постоянно будут звонить вдове, задавая вопросы, без которых, по их мнению, не обойтись.

О, да. Т. Джефферсон Броуди с этим справится.

Нажав на кнопку дверного звонка, Броуди поправил двадцатидолларовый голубой шелковый платок в нагрудном кармане пиджака. Он надеялся, что ему не придется предлагать его для содержимого носа вдовы, но… Он расправил галстук и проверил, на все ли пуговицы застегнут пиджак и нет ли на нем складок под шерстяным пальто длиной до колен.

Дверь открыла чернокожая горничная, вся униформа которой заключалась в маленьком белом фартуке. Он протянул ей свою карточку и сказал:

– К миссис Линкольн, пожалуйста.

– Я возьму ваше пальто, сэр. – Взяв его пальто, она добавила: – Сюда, пожалуйста, сэр, – и проводила его по коридору в кабинет.

Миссис Линкольн оказалась высокой женщиной с тонкими чертами лица и потрясающей фигурой. Ее талия, с удовлетворением отметил про себя Броуди, не превышала двадцати двух дюймов. А объем груди, прикинул он, был в два раза больше. Джадсон Линкольн, должно быть, совсем выжил из ума, если волочился за потаскушками, в то время когда дома его ожидал такой лакомый кусочек!

Она улыбнулась.

Т. Джефферсон Броуди почувствовал, как у него вспотели колени.

– Я Дебора Линкольн, мистер Броуди. А это мой адвокат Джеремия Джоунс.

Теперь Броуди в первый раз взглянул на адвоката. Лет двадцати пяти, с волосами, гладко зачесанными назад, плохими зубами и скользкой улыбкой.

– Да, да, мистер Броуди, Дебора рассказала мне о заинтересованности вашего клиента в приобретении дела ее мужа. Такое горе, она потеряла его так рано.

Пока Броуди любовался вдовой, ему вдруг пришло в голову, что она слишком хорошо переносит смерть своего несчастного мужа. Их взгляды встретились, и оба улыбнулись друг другу. Она отвернулась от Броуди и, как ему показалось, сделала над собой усилие, чтобы придать лицу должное выражение.

– Такое горе, – произнес Броуди, еще раз взглянув на жиголо Джоунса. – Гм, да, жизнь должна продолжаться. Простите, что беспокою вас сразу после… э-э, но мои клиенты настаивали, чтобы я поговорил с вами об их интересах в делах вашего мужа до того как вы… э-э, до того как вы…

Прекрасная Дебора Линкольн взяла своего адвоката за руку и сжала ее, восторженно глядя на Броуди.

– …Они хотят купить его бизнес, – закончил он, запинаясь и пытаясь собраться с мыслями.

Да, действительно. Дебора Линкольн. Да, верно, вам нужен мужчина, который бы успокоил вас в нужный час. Но почему этот прыщ в адвокатском сюртуке? Почему не Т. Джефферсон Броуди?

– У меня для вас отличное предложение. – И Броуди подарил вдове свою самую откровенную, самую искреннюю улыбку.

Переговоры с Деборой Линкольн и ее адвокатом Джоунсом заняли остаток часа. Броуди предложил 350 000 долларов, адвокат требовал 450 000. После некоторых взаимных уступок миссис Линкольн милостиво согласилась на компромисс в 400 000. Ее адвокат, взяв ее за руку и глядя прямо в глаза, пытался убедить запросить больше, но она уже приняла решение.

– Четыреста тысяч – это по-честному, – сказала она. – Это как раз столько, во сколько Джадсон оценивал свое дело.

Она мягко улыбнулась Джоунсу и пожала ему руку. Броуди закатил глаза к Всевышнему.

Они договорились, что завтра утром миссис Линкольн и мистер Джоунс придут в офис Броуди, чтобы просмотреть документы на продажу, счета и другие бумаги. Броуди все приготовит к их приходу.

Пожав всем руки, Броуди вышел из кабинета в сопровождении горничной, которая помогла ему надеть пальто и придержала дверь.

Уже на тротуаре, когда дверь за ним закрылась, он, направляясь к автомобилю, позволил себе от души рассмеяться.

* * *

Дверь открыла молодая женщина с платком на голове.

– Как я понял, вы сдаете квартиру? – с надеждой в голосе спросил Генри Чарон, приподняв брови.

– Да, входите, входите. На улице так холодно. Сколько там, градусов пять?

– Чуть больше, я думаю.

– Это наверху. Спальня, ванная, гостиная и кухня. Очень симпатичная.

Они стояли в коридоре. Дом на Нью-Гэмпшир-авеню оказался старым, но довольно чистым. Женщина носила большие очки в роговой оправе коричневого цвета, с толстыми стеклами, которые сильно увеличивали ее глаза, и это придавало ей комический вид. Чарон спохватился, поймав себя на том, что смотрит в эти карие глаза как зачарованный. Она переводила взгляд с одного на другое, и он отчетливо видел, как двигаются мышцы вокруг ее глаз.

– Я бы хотел взглянуть на квартиру.