В западне

– Легких решений не бывает. Существует множество мелочей, которые оказывают то или иное влияние на проблему. Но нет такого простого и гениального радикального решения, которое бы лежало на поверхности в ожидании, что кто-то его обнаружит. Нет.

– Ты говоришь, с наркотиками придется смириться.

– В какой-то степени, да. Люди привыкли жить с алкоголем, табаком и проституцией. Придется научиться жить и с наркотиками.

– Даже если они губят людям жизнь? – спросила Эми.

Джейк Графтон прожевал кусок ветчины, обдумывая слова дочери.

– Существует множество вещей, которые губят людям жизнь. Люди толстеют, из-за этого отказывает сердце. Они буквально съедают сами себя. Стоит ли по этому поводу издавать закон, регулирующий количество съеденного?

– Но наркотики – это совсем другое дело, – настаивала Эми.

– Конечно, другое, – согласилась Колли и искоса взглянула на мужа, выразительно подняв брови. Меняя тему разговора, она спросила: – Ты читал в сегодняшней газете эту страшную статью о Кубе, которую написал Джек Йоук?

– Да.

– Я приглашу его с подружкой к нам на обед в субботу, если он уже вернулся с Кубы. Я позвоню ему завтра в газету.

– О.

– Перестань, Джейк, не заводись. Он учился у меня целый семестр, и он замечательный молодой человек, у него талант. Ты должен найти время, чтобы познакомиться с ним.

– Непохоже, что у меня есть выбор.

– Пожалуйста, дорогой, не ерепенься.

– О'кей, о'кей. Приглашай его. Если ты считаешь его прекрасным парнем, я верю, что так оно и есть. В конце концов, посмотрим, поскольку ты оказалась права в отношении меня.

– Пожалуй, тебе придется изменить свое мнение, Колли, – едко ввернула дочь и отправилась к себе в комнату делать уроки.

Глава 16

Ветер силой пятнадцать-двадцать узлов дул с северо-запада. Мелкие хлопья снега почти горизонтально летели над полынью и можжевельником, покрывавшими берега пересохшего ручья. Выше, на вершинах холмов, сосны уже укрылись белой пеленой, но грунтовая дорога, проходившая по руслу, еще была свободна от снега.

Генри Чарон выглянул из окна своей гостиной и еще раз окинул взглядом окрестности.

За день снегу наберется изрядно, а за ночь еще прибавится. Все зависит от того, сколько влаги накопилось в облаках, пришедших со Скалистых гор. В воздухе ощутимо похолодало. Сквозняком тянуло сквозь щели в дверях и окнах, кожей лица он чувствовал движение холодного воздуха в комнате.

Чарон сунул в печурку еще одно сосновое полено. Потом прошел в спальню и достал свой старый «кольт» сорок пятого калибра, который всегда хранил в ящике комода. Проверил, заряжен ли пистолет и есть ли патрон в патроннике. Все в порядке. Сунул его сзади за пояс и прикрыл свитером, чтобы не было видно. Затем возвратился обратно в гостиную.

Он любил сидеть в старом мягком кресле у печки, справа от окна, из которого виднелись сарай, дорога и холмы на горизонте. Сегодня утром горы, обычно хорошо различимые, были закрыты облаками.

В самом деле, подумать только, как жаль, что жизнь не тянется вечность. Зимы он проводил бы, сидя у окна, а летние вечера коротал на крылечке, слушая пение жаворонка и стрекот сверчка. Утречком хорошо пройтись с ружьем под мышкой, выследить оленя или лося на заре, когда небо загорается от восходящего солнца. Он делал так всю свою жизнь, получая при этом удовольствие.

Огромное удовольствие.

Но эта охота совсем другого рода, настоящее испытание. Рано или поздно охота на лосей, оленей и медведей закончится. А ему придется платить по счетам. Он уяснил это из собственного жизненного опыта. Возможно, последнее утро он так спокойно сидит здесь, подбрасывает в печурку полешки и смотрит на падающий снег. Он еще раз окинул взглядом сосны и кусты можжевельника, чтобы запечатлеть их в памяти.

Около десяти он увидел машину, которая поднималась по дороге. Снег повалил сильнее. Чарон надел пальто и вышел на крыльцо.

– Привет, – сказал Тассоун, вылезая из машины.

– Входите.

– У меня есть кое-что для вас в багажнике. Помогите донести.

В багажнике лежали чемодан и две матерчатые сумки армейского образца. Оставив чемодан, они внесли сумки в дом. На сумках защитного цвета виднелись надписи «Армия США» и болтались замки.

Войдя внутрь, Тассоун невольно передернул плечами.

– У вас здесь прохладно.

– Зима наступила.

Тассоун бросил Чарону связку ключей, а сам прислонился спиной к печке.

Чарон снял с сумок замки. Обе сумки оказались набиты деньгами. Пачки по двадцать и пятьдесят.

– По пять миллионов в каждой, – сказал Тассоун, – считайте, если хотите.

Чарон сунул руку на дно каждой из сумок, чтобы убедиться, что там одни деньги.

– Думаю, в этом нет нужды.

– Это большая сумма.

– Вы хотите взяться за дело сами?

– Нет, спасибо. Я хочу жить. Моя жизнь стоит дороже.

– Я тоже надеюсь пожить.

Тассоун согласно кивнул и оглядел комнату. Чарон тем временем снова повесил замки на сумки и отнес их в спальню. Вернувшись, он застал Тассоуна сидевшим в кресле и уже без пальто.

– У меня есть кофе, если хотите.

– Да, выпью чашечку. Черного.

Они налили себе по чашке и сидели, прислушиваясь к вою ветра. Снег продолжал падать.