В защиту науки (Бюллетень 3)

Родриго Кортес («Известия», 13 марта 2007 г.) пишет: «…Инквизиторская схема — навязать заведомо невыполнимые условия, зафиксировать факт преступления, принести знаковую жертву и взять за ноздри остальных (.…) Такова центральная идея, квинтэссенция самого христианства, потому что именно так с человеком поступил Господь. Напомню, что если верить Писаниям, Он привлек внимание по-детски непоседливых Адама и Евы к единственному запретному в Эдеме предмету, затем, не пачкая рук, позволил Змею провести провокацию, взял парочку с поличным, провёл дознание и выгнал. А когда в жертву был принесён самый невиновный из всех сынов человеческих, каждому грешнику стало ясно: хочешь уцелеть — делай что говорят. Именно так действуют на сознание массы».

Не одобряя ёрнической фразеологии Р. Кортеса, отметим, что концепция первородного греха, тяготеющего доныне над человеком, действительно вызывает чувство глубокого недоумения.[14]

Ведь всемогущему Богу ничего не стоило предотвратить «падение» первых человеков. В сущности, эта история аморальна, как и некоторые другие библейские тексты. Об этом и других странностях этих текстов много писал Лев Толстой, искренний почитатель Христа, отлучённый, однако, от церкви за такого рода недоумения[15]… Во искупление греха, к свершению которого Бог в сущности сам подтолкнул Адама и Еву. Он пошёл на новые жертвы, послав Христа на казнь. А затем десятки тысяч людей пали жертвой инквизиции, и за несколько веков около миллиона женщин (и маленьких девочек) были сожжены заживо к вящей славе божьей. Как мог всесильный Бог допустить это? Да, такого рода случаи в России были редки, но по взятии стрельцами Соловецкого монастыря засевшие там староверы (христиане и соотечественники!) были преданы разнообразным видам мучительной казни.

В Ветхом Завете имеются утверждения, что некоторые положения (например, заповеди, почти тождественные Нагорной проповеди Христа) были непосредственно продиктованы Богом пророку Моисею. Однако с той далекой поры непосредственного контакта Бога-отца с людьми, насколько известно, не отмечалось. Всевозможные мистические видения вполне можно отнести на счёт воспалённого воображения и экзальтации, им могут верить только те, кто уже заведомо и безоговорочно верит в сверхъестественное. Евангелия и Послания апостолов написаны людьми, биографии которых более или менее известны, и очень хорошо известна история создания основных постулатов христианства к IV веку, таких как догмат Троичности — они созданы людьми, а не Богом! Он бы не допустил многовековой и часто кровавой борьбы за утверждение тех или иных деталей «единственно верного учения» — истин для одних и ересей для других. Утверждения об особой «духовности», о высшей морали, даваемой христианским учением, по меньшей мере спорны. Все знают, что века безоговорочного господства христианства не были веками безоговорочной моральности паствы.

В защиту светской морали здесь будет уместно сказать, что дарвиновскую «борьбу за существование» не следует понимать буквально, его слово «competition» вообще надо переводить как «состязание», а не борьба. Отмечая это, П.А. Кропоткин в работе «Взаимопомощь как фактор эволюции» подчеркивал, что тенденция к взаимопомощи у коллективных животных отбирается эволюцией — выживают сообщества, в которых больше «добрых» сочленов, и они передают свои гены потомкам. Да, побеждают наиболее приспособленные, но стремление помогать сородичам и есть лучшее приспособление к жизни! У общественных животных эта линия выживает неосознанно, а у людей религия должна бы в принципе освящать не «всякую власть», а сознательное поведение людей, нацеленное на взаимопомощь. Представляется, что этому учил и Христос.