В застенках инквизиции. Процессы над ведьмами и животными

К этому воззрению примыкает другое объяснение, по которому yбиeниe животного имело целью стирание совершенного злодеяния из памяти людей и устрашение владельца животного видом его казни. По этому объяснению, процессы против животных основаны на мотивах пользы и служат предупреждающим и устрашающим актом для людей: наказания животных должны побуждать владельцев к большей бдительности в присмотре за животными и должны удерживать их самих от преступных действий. Эта точка зрения находит себе оправдание в мотивах некоторых приговоров. Так, при осуждени свиньи в Мойен-Монтье (1572 г.) приговор мотивируется желанием поощрять людей к бдительному присмотру за животными. Другой приговор в Вирофо (1641 г.) требует присутствия хозяина животного при исполнении экзекуции над животным. В связи с этим, по-видимому, находится присуждение хозяина к уплате штрафа или к совершению паломничества, которое встречается в некоторых приговорах, направленных против животных.

Наконец, по мнению некоторых, главным образом немецких ученых, объяснение этих процессов надо искать в характере германского средневекового права, основанного на моменте мести. Близко к этому воззрению, только в другой, более общей форме, стоит воззрение, выводящее эти процессы из варварского права, в котором господствовала персонификация животных с признанием равенства между людьми и животными и распространением на последних всех божеских и человеческих законов.

Приверженцы этого воззрения указывают на памятники в средневековой поэзии и искусстве, в которых явно замечаются представления о душе животных, о метаморфозах и странствованиях душ, об одушевлении всей природы.

Существуют еще многие другие объяснения, выводящие эти процессы из арийско-религиозных представлений или из мифологических оснований.

VIII

Следы процессов против животных сохранились и в настоящее время. Остатки этого «уголовного права животных» удержались у южно-славянских народов, право которых представляет вообще богатые хранилища живой древности. Известный знаток южнославянских обычаев и преданий Фридрих Краус сообщает, что в Черногории и теперь еще распространены процессы против животных. Обвиняемыми животными обыкновенно являются вол, лошадь и свинья. Обвиняются они обыкновенно в убийстве и тяжелых повреждениях, причиненных человеку. Процесс ведется не против причинившего вред животного, а против хозяина последнего. Этот хозяин должен явиться вместе с животным пред мировом судом деревенских старшин или патриархов семейств. Здесь родственники убитого или потерпевшего требуют смерти животного или денежного штрафа. Если обвиняемый не хочет платить штраф, то он сваливает вину с себя на злых духов, вселившихся в животное. Приговор требует умерщвления животного камнями. Владелец животного бросает первый камень, затем остальные присутствующее следуют его примеру. Куча этих камней называется «prokleta gomita» (проклятая куча). Мир между хозяином убитого животного и обвинителем закрепляется кумовством и братаньем[87].

Подобные же сообщения дает Краус относительно Славонии. Еще в 1864 г. собрание крестьян славонской деревни Плетерница присудило к смерти свинью, откусившую годовалой девочке уши. Мясо свиньи было брошено собакам. Семейная община, которой свинья принадлежала, должна была в возмещение вреда доставить дитяти приданое.

Эти процессы у современных южнославянских народов не имеют, конечно, регулированных форм судопроизводства и составляют только обычай. Но в некоторых процессуальных отношениях они вполне напоминают процессы средневековой эпохи в западноевропейских странах. Так, интересно замечательное сходство с лозанским судопроизводством XV в. в следующем пункте: если процесс ведется даже против целой породы животных, то все-таки один по крайней мере экземпляр этой породы приводится к месту суда, осуждается и убивается. Способом умерщвления почти всегда выбирается утопление, даже если оно гораздо труднее и неудобнее других родов убийства.

В 1866 г. в Подзегской долине (в Славонии) появилось много саранчи. Крестьяне деревни Видовичи поймали одну большую саранчу, судили ее и присудили к смерти. Все население деревни отправилось к реке Орляве и, произнося проклинанья, бросило саранчу в воду.

В настоящее время, впрочем, процессы этого рода находятся у южных славян в стадии и вымирания.

Далеко не в такой степени достоверно существование наказаний животных у других славянских народов. Краус ограничивается сообщением о козле, осужденном будто бы в России во второй половине XVII в. к ссылке в Сибирь…