В земле чужой

Нежелание Драгомира возвращаться в действующую армию объяснимо. Во-первых, в обществе нет сильного желания участвовать в войне. Точнее, березовцы не хотят воевать против Мстиславля, потому что противоречия между нашими землями раньше успешно разрешались переговорами, и принципиальных разногласий между нами нет. Зато есть торговый путь, по которому шли — и до сих пор идут — купеческие обозы, обеспечивающие многих жителей доходом. На стороне Черниграда мы воюем, потому что Мстиславль вступил в союз с Берестьем, которое мы конкретно считаем врагом.

Во-вторых, нельзя забывать о тьме и приходящих из темных лесов чудищах. В Обителях, и не только в них, популярна точка зрения, что люди вообще не должны воевать между собой. Ведь существует всеобщий враг, на противостояние с которым должны быть брошены все силы. Многие удельные бояре и помещики данному утверждению симпатизируют. Интересы крупных землевладельцев и прочей верхушки они воспринимают, как нечто абстрактное, в то время как чудища — вот они, под боком.

Наконец, менталитет. Здесь нет такого, что весь народ поднимается и идёт на борьбу. Каждый сам решает, за что он дерется. Проще всего дружинникам — что вождь сказал, то и делают. Сегодня повернуть мечи против тех, с кем вчера вместе воевал? Запросто. Удельные бояре или помещики с послужильцами (рядовые опоясанные, служащие более высокому по статусу человеку) платят кровью за землю, за удел или поместье. Существует отдельная категория опоясанных, чрезвычайно чувствительных к статусу, они дерутся ради славы и, в меньшей степени, добычи. Конкретно Драгомир служит, потому что должен, но, если вдруг он сочтет нужным нанять сменщика и отправить его в войско вместо себя, никто его не осудит. При наличии веской причины — так-то для боярского сына поступок зазорный. Кому-то с более низким социальным статусом, вроде небогатого помещика, даже причина не нужна.

Проболтав несколько часов, мы принялись прощаться. Мне надо было идти к Веселе Желановне, Драгомира ждали его попутчики, ему тоже не стоило задерживаться. При других обстоятельствах посидели бы подольше. Когда есть немалый шанс, что твой собеседник встанет, уйдёт, и ты больше никогда его не увидишь, потому что он сложит голову в очередной заварухе, быстро научишься ценить мельчайшие моменты общения.

— Это как у тебя?

Драгомир с любопытством смотрел на карман, пришитый на внутренней стороне моей куртки. Его удивило, что я деньги не из поясного мешочка достал, а откуда-то из груди, получается, вынул.

— Посмотри, — я распахнул полу, позволяя оценить идею. — Хранилище для всяких мелочей, удобнее, чем мошну таскать. Мать по моей просьбе пришила.

— Хитро придумано, — уважительно покивал он. — У такого кошеля завязки не отрежешь! Дома девок попрошу, пусть и мне нашьют.

Прогрессорство — занятие неблагодарное и бессмысленное, каждой вещи свой срок. Поэтому нести аборигенам свет иномировых истин я не пытаюсь. Сами возьмут, что им нужно. Однако в привычных, обеспечивающих удобство мелочах себе не отказываю, время от времени радуя семью и близких облегчающими жизнь «придумками». Помазок для бритья, наконечники на шнурки, бутерброд, или вот карман. Вещи простые, их мигом оценивают и начинают повторять — сначала родичи, потом все остальные.

Ничего особенного не делаю, и всё равно мир меняется. Надеюсь, в лучшую сторону.

Личные покои высокопоставленных старцев… Нечеловеческое сочетание роскоши и аскетизма.

В центральном здании каждой Обители имеются несколько комнат с особым доступом. Иногда три, чаще пять, в редких случаях восемь-девять. Чтобы открыть каждую, требуется соответствовать определенным критериям, заложенным ещё создателем. Фактически, строивший Обитель бог определил, сколько будет у его творения руководителей, потому что комната является личным кабинетом и одновременно терминалом с расширенными полномочиями. Весела Желановна как-то обмолвилась, что со своего стола способна контролировать всю внутреннюю территорию, воспринимая её чуть ли не продолжением собственного тела.

Мебели там нет. Комната полностью перестраивается по желанию хозяина или хозяйки. Захотела та стол — вырос стол, захотела шкаф — появился шкаф. Когда нужда отпала — исчез, или не исчез, в зависимости от отданной команды. Настраивается всё, начиная от цвета и заканчивая материалом, правда, по последнему параметру есть какие-то ограничения.

Из пятерых старцев, руководящих Обителью Синеокого, Весела Желановна является единственной женщиной. Причем на вершину иерархии вскарабкалась недавно, всего год назад, после смерти другого старейшины. Не будь она сильнейшей целительницей, заручившейся мощнейшей поддержкой регионалов, не факт, что ей позволили бы занять этот пост. Всё-таки Синеокому служат в основном мужчины.

— Вот скажи, Молчун — насколько выгодна для нас победа Черниграда?

Я уже трижды бывал у неё в кабинете, и всякий раз темы мы обсуждали скользкие.

— Для нас, это для кого, Весела Желановна?

— Ну, скажем, для всей земли Березовской, — улыбнулась в ответ на уточнение старица.