В зените

Философы спорили долго: ни вопросами, ни ответами друг друга убедить не могли. Все равно я был в восхищении. Этот огненный мир все время дарил мне приятные неожиданности. Опаленная пустыня — и вдруг растения. Никаких животных — и разумные жители. Примитивное ручное земледелие — и философия. Пускай тоже примитивная, какая-то первоначальная атомистика со стебельками, первобытная этика: добро, зло, самопознание, архаическая утопия — проект государства с философами во главе. Первобытные, но все же мудрецы — существа, рассуждающие о сути вещей, с ними разговаривать можно.

Вопрос о том, как разговаривать? Как войти в контакт?

Начинаются терзания астродипломата.

Явиться в естественном виде? Честно представиться звездным послом? Наверное, сама мысль о звездных посланцах непонятна здесь. Ведь небесных светил они не видят сквозь свою непрозрачную атмосферу. Еще испугаются, падут ниц, примут за этого самого любвеобильного бога Этрэ. Нет, гипномаска необходима. Явиться в маске ученика? Но у них ученики не беседуют на равных, только безропотно царапают. А если меня спросят о чем-нибудь? Я же попаду впросак тут же. Нет, лучше маска чужеземца, тогда ошибки можно оправдать незнанием местных обычаев и языка. Используем опыт Граве: он тоже явился ко мне в гостиницу под личиной приезжего. Еще темп труден, неистовый темп их речи. Мне для краткого ответа нужна минута, в их восприятии это четверть часа. Хватит ли у моих собеседников терпения, чтобы дожидаться ответа четверть часа?

Так и этак я прикидывал, разрабатывал сценарий своего явления огнеупорным. Но решил за меня случай.

Сидя в своей норе с наушниками, подсоединенными к киберпереводчику, я услышал дикие вопли: «Лфэ, лфэ!» Я уже знал, что так называются крылатые хищники, кошмар огнеупорных детей. Выглянул из укрытия. Прямо на меня плыли по воздуху два черных ромба с алым колесом между ними. Потом я узнал, что лфэ всегда нападают парой, одному не под силу утащить крупную добычу. Тогда я ничего не успел подумать, вообще я не успевал думать в этом суматошном мире. Вскинул лазер, полоснул лучом по одному из ромбов. Лишенный крыла, лфэ отвалился с воем. Другой выпустил добычу, перевернулся турманом, закружился с тоскливыми криками над раненым. Охотясь вдвоем, лфэ сохраняли редкостную супружескую верность, все равно в одиночку — гибель от голода. Рассуждать было некогда, я раскроил лучом и второго. Четыре половинки двух лфэ и потерявшая сознание жертва свалились возле моей норы. Обретя смелость, воины бежали ко мне, потрясая копьями. Я едва успел включить гипномаску: «Я огнеупорец, я такой же, как они, только на куртке узор другой — не полосы, а клетки».

Набежали. Несколько секунд я ничего не мог разобрать. Что-то сверкало, мелькало, вопило. Кажется, эти жгучие твари скакали вокруг поверженных хищников, и каждый хотел воткнуть в их тело копье. Они воображали, что убивают лфэ. Кто-то благодарил меня, обнимал за плечи, обнимал колени; скафандр они обнимали на самом деле. Кажется, тут был отец спасенной, он тут же предложил в жены эту девицу. Я поежился, представив себе раскаленные поцелуи.

«Пировать, пировать! — разобрал я. — Пир на весь мир!»

Мы построились торжественной процессией и двинулись вдоль лавового потока. Впереди катились на своих подушках воины, надев на копья головы лфэ, за ними жнецы тащили на плащах разрубленные на куски туши, истекающие серебристым алюминием… Я мчался рядом, изо всех сил внушая, что я чужеземец в клетчатой куртке.

Путь был краткий. Еще бы! Огнеупорные на ходу развивали скорость хорошего мотоцикла. Не дойдя до города, мы свернули в лощинку, где прятались покатые каплеобразные бугры — обычная форма здешних жилищ. От архитектуры в Огнеупории требовалась в первую очередь обтекаемость: поменьше сопротивления урагану. В самый большой из бугров, похожий на кита, погрузившегося в песок, завернула вся наша процессия. По пандусу мы скатились в землянку, очень длинную и всю заставленную неровными столбами. Нет, это был не храм, а харчевня. Копьеносцы торжественно понесли лфэ на кухню, прочие заполнили своими телами цилиндрические ступы, расставленные вокруг стола, видимо, местные стулья. Мне ступа была мала, я сел на нее верхом и внушил, что сижу внутри как полагается.

Мясо варилось, мы ожидали. Заполняя паузу, слово взял самый толстый из огнеупорцев (я поспешно включил перевод). Многословно, с бесконечными повторами он начал благодарить бога Этрэ за то, что он (бог!) спас девушку от страшных лфэ, послав чужеземца (бог послал, оказывается), укрепив его руку и направив копье. И произошло это своевременно только потому, что бог услышал высококвалифицированные просьбы оратора, опытнейшего специалиста по небесным прошениям. И за все это бога нужно славить, а оратора угощать лучшими кусками не только сегодня, но и всегда.