В зеркале любви

– Неужели ты опять хочешь заняться любовью? – с улыбкой спросил вышедший из ванной Мартин. На нем было только махровое полотенце, повязанное вокруг бедер.

– Ты опять пытаешься меня смутить?

– Мне нравится, когда ты опускаешь ресницы. – Мартин поцеловал Энн в лоб. – Ты тоже хочешь принять душ?

– Чуть позже.

– Зачем же ты меня торопила?

– Вчера ты меня заинтриговал и обещал рассказать сегодня о чем-то необъяснимом. О чем-то, что связано с моими родителями.

– Сначала дай слово, что не рассердишься на меня.

– Даю. Разве я могу на тебя сердиться? Ты не мог сделать ничего дурного.

– В какой-то степени я залез на чужую территорию.

Энн вопросительно вскинула брови, но ничего не произнесла. Пусть Мартин сначала все расскажет. Ее вопросы могут подождать.

– После твоего отъезда из Джеймстауна я заходил в «дом с привидениями».

Улыбка на лице Энн растаяла.

– Мартин, я рада, что ты справился с собственными страхами. Но не понимаю, почему ты решил, что мне это может не понравиться.

– Но это ведь твой дом.

– Он мне не нужен! – запальчиво возразила Энн.

– Но он ведь принадлежал твоей бабушке.

– Мартин, я пока не готова к тому, чтобы вновь вернуться туда.

– Я понимаю, милая. – Мартин обнял ее за плечи. Энн дрожала, но он предпочел не обращать на ее волнение внимания, чтобы не расстроить еще сильнее.

– Если это все, то…

– Нет, Энн, это не все. – Мартин вздохнул, подбирая подходящие слова. – Я видел то зеркало…

– Это самое обычное старое зеркало, – перебила его Энн.

– Нет, Энн оно не было обычным…

– Почему ты говоришь о нем в прошедшем времени?

Мартин низко опустил голову.

– Что случилось? – с тревогой спросила Энн.

– Только не нервничай. Мне действительно жаль… я случайно столкнул его.

– Оно разбилось?

Мартин кивнул.

– О боже… это к беде.

– Энн, не будь суеверной. Ты ведь сама только что сказала, что это было самое обычное старое зеркало. Стеклянные вещи часто бьются. Это на счастье.

– Да, но только не зеркало! Тем более это!

– Я так и знал, что расстрою тебя. Но нет худа без добра. Я кое-что нашел.

Энн удивленно посмотрела на него.

– Видимо, это было спрятано между зеркалом и рамой. – Мартин протянул Энн пожелтевший от времени листок бумаги, сложенный вчетверо.

– Что это? – с опаской спросила она, не спеша принимать из рук Мартина послание.

– Я не стал читать.

– Почему?

– Потому что я и так сунул нос в чужие дела. Я уважаю частную жизнь других людей и не люблю, когда лезут в мою. Думаю, ты имеешь право прочитать это письмо. Оно ведь было спрятано в зеркале, принадлежавшем твоей матери.

Энн взяла листок дрожавшими пальцами. Что она прочитает в нем? Какое послание оставила Камилла Рэдфорд? Или это сделал кто-то другой?

«Я надеюсь, что это письмо попадет в руки моего ребенка. Я верю, что у меня родится девочка. Мы с ее отцом мечтали о дочери, маленькой принцессе.

Я хочу, чтобы она знала: ее отец хороший человек. Его зовут Эван Верджин. И я всегда любила, люблю и буду его любить.

Его обвиняют в растрате казенных денег… у него слишком много проблем, и я не хочу становиться для него обузой. Тем более сейчас, когда я ношу под сердцем нашего ребенка.

В последнее время со мной происходят странные вещи. Я слышу голоса, которые пугают меня. Мне кажется, что я схожу с ума.

Я молюсь, чтобы Господь позволил мне воспитать моего ребенка. Если же этому не суждено сбыться, то я буду просить его позаботиться о малыше, чтобы он не остался сиротой. Именно поэтому завтра я уезжаю из этого дома к своей сестре Долорес. Они с мужем были необыкновенно добры ко мне. Зная о моем положении и гневе матери, они предложили свою помощь. Они самые прекрасные и добрые люди на свете. Надеюсь, они не оставят нашего с Эваном ребенка.