В зеркале русских былин (СИ)

Со вздохом проверив телефон, убрала его в сумку. Связи теперь не будет. До Былинок было далеко, и дорога проходила по лесу, где никому не приходило в голову строить вышки.

Я не заметила, как уснула, привалившись к теплому боку мамы.

Меня разбудил грубый голос контролерши, ругающейся с кем-то в конце вагона. Я встрепенулась, бросив взгляд в окно.

— Почти приехали, — ласково улыбнулась мне мама.

Кивнула, разминая затекшие мышцы. Впереди была утомительная четырехчасовая поездка на стареньком автобусе, а после еще больше часа пешком через лес.

Добрались мы только к вечеру. Как и всякий раз, встретила нас шумная центральная улица деревеньки Былинки. Люди сновали туда-сюда, переговаривались через всю улицу и громко смеялись.

— Марьянка, ты ли это? — поприветствовала нас высокая дородная женщина с ведрами наперевес.

Я вздохнула, переминаясь с ноги на ногу. Мне всегда было некомфортно здесь. Будто другой мир. Слишком далеко от города. Сюда не доходили ни современные технологии, ни привычные городскому жителю блага.

— А это чай Василинка? Дайка гляну на тебя, девица-красавица, — усмехнулась баба Шура, внимательно оглядывая меня.

До дома бабушки шли минут тридцать. Маму останавливали все подряд, радостно приветствовали и, как и баба Шура, с интересом рассматривали меня.

Столь пристальное внимание не радовало, но я не хотела огорчать маму.

— Бабуля? — позвала я, стоило переступить порог.

Мама осталась снаружи, беседуя с соседкой, я же поспешила скрыться за добротной высокой дверью.

— Василина? Ты ли это? А я уже стала волноваться. Иди сюда, внученька, — вышла в переднюю бабушка.

За ужином клевала носом, особо не прислушиваясь к тихому разговору мамы с бабушкой. Путь до Былинок всегда утомлял меня, хотя я спала большую его часть.

— Вот и ладненько, завтра с утреца и отправимся. Ты все приготовила? Не забыла? — расслышала я хитрый голос бабули.

Тихий ответ мамы разобрать не пыталась, сдаваясь навалившейся усталость. Сейчас полежу немного и пойду греть воду, чтобы умыться.

— Что ж, наша девица, сильно противилась?

— Не хочет Василина учиться там. Душа рвется оттого что неволить приходиться, — вздохнула мама.

— Это ничего, смирится. Как поймет от чего отказывается, так сама поперед нас с тобой помчится. Нужно было давно ее мне отдать, да и самой перебраться. Долго ты еще чахнуть в своем городе будешь? На себя не похожа, свет утратила, бледная какая. Тьфу.

Мама не ответила.

— Ладно, уж коль решила не прививать ей уважение к корням и традициям, так теперь имей силу направить на путь истинный. Не позволь сойти то с дорожки. Сама знаешь, ничего хорошего не выйдет. Да и спрашивали уже о ней. Не отпустят, и не думай.

Я замерла, вмиг просыпаясь. О чем это бабушка?

— А где Тимофеич? — сменила тему мама.

— За клубочком отправила. Василине пригодится.

Я растеряно распахнула глаза. Что бабушка имела в виду?

— Может мы зря все это затеяли? — раздался тихий мамин шепот, когда я уже отчаялась что-то услышать.

— Ты, что это удумала, Марьяна? — строго спросила бабуля.

Ответить маме не дал громкий стук в дверь. Я чуть не зарычала, злясь на неведомого гостя, но знакомых здесь у мамы хватало. А меня отправили спать.

Утро началось с прохладного душа в деревянной кабинке и громкого пения петуха.

Улыбнувшись зорьке и потрепав лохматого пса по холке, направилась в избу.

— Садись завтракать, внученька, я блинчиков напекла, — улыбнулась бабушка.

Я нахмурилась, заметив собранные котомки у стола.

Мама потупилась, избегая моего взгляда.

За печкой что-то зашуршало и показался мохнатый зад с пушистым хвостом.

— Никак Тимофей вернулся? — хмыкнула я, заметив кота.

Услышав меня кот замер, бросив настороженный взгляд на бабулю, после чего опустился на четыре лапы и поспешил скрыться.

Вечерний разговор не шел из головы. Во что меня хотят втянуть?

Мама явно ожидала моего яростного сопротивления, поскольку не раз поглядывала на меня с тревогой.

Я же решила пока не артачиться. Зачем портить отношения, если еще не о чем говорить? В школу то я могу и не поступить.

Собирали меня в четыре руки. Мама переплела мне косу, выпустив пару прядок, а бабушка долго рылась в сундуках, вытаскивая яркие отрезы ткани.

Я молча наблюдала за ней.

— Бабуль, уж не думаешь же ты что я пойду в этом? — хмыкнула я, разглядев в ее руках длинный сарафан.

— Еще чего, мала еще такую одежду носить, это матери твоей, — недовольно буркнула бабушка.

Я удивленно вскинула брови, указав маме на бабулю и закатив глаза. Видимо совсем бабушка с ума сошла. Но пораженно замерла, заметив мамин взгляд и… слезы, заблестевшие в уголках.

— Мам… ты чего? — легонько коснулась я ее руки.

Бабушка поджала губы, заметив реакцию мамы и недовольно цыкнула.

— Ты почему еще не собрана, а ну марш переодеваться, — строго сказала она мне и погнала в другую комнату.

Я была растеряна. Впервые за все время чувствовала, что совсем не понимаю, что происходит. Родные явно что-то скрывают. Вот только хочу ли я знать, что именно?

Натянув светлые джинсы и тунику, присела у стола, нанося легкий макияж, бабушка и тут отметилась, велев не переусердствовать с «химией».