В зеркале сатиры

— Здание, около которого вы были травмированы, сдавалось в канун общегородского праздника «Русская зима», в период исключительно низких температур. Ввиду этого нарушилась консистенция раствора. При оттаивании раствор утрачивает присущие ему вяжущие свойства, что, в свою очередь, приводит к случаям…

Впрочем, к каким это случаям приводит, мы уже знаем.

Но нельзя ли без них? Нельзя ли избавить древесину от переувлажнения, то есть попросту подождать, пока доски и рамы хорошенько просохнут? И лепить плиты в более подходящее время, чтобы консистенция вяжущего раствора ничем не нарушалась?

Чувствую, что не перевелись еще у нас такие читатели, которые, дойдя до этого места, могут сказать:

— Значит, автор отрицает значение темпов?

Но, ей-ей, не стоит так говорить. Только умственно отсталый субъект может отрицать роль темпов и не хотеть, чтобы у нас быстро строились дома и прокладывались дороги, проворно тачалась обувь и ткались полотна. Но к слову «быстро» любой здравомыслящий человек добавляет еще одно — «хорошо»!

Нас справедливо заботит качество продукции. В самом деле, обидно видеть товары-страшилища и изделия-уроды. И мы скрупулезно доискиваемся до истоков брака. Но забываем притом о недобром наследстве прошлого — человечке с туго набитым портфелем.

Правда, теперь этот человечек носит костюм другого покроя. Он давно сменил защитного цвета китель, который ему изготовили когда-то в районной пошивочной. Но, случается, бродит он среди строительных лесов, по заводским и фабричным цехам и, встав за спиной рабочего человека, надоедливо бубнит:

— Давай, давай!

Можете не сомневаться: в его голове созрел план очередного авральчика, приуроченного к тысячелетию существования на Руси водяных мельниц или симпозиума врачей-стоматологов.

ЛИШНИЕ ЛЮДИ

Ранним ноябрьским утром я пришел в ателье «Меховые изделия» заказать себе шапку. Давно уже старый друг нашей семьи оленевод и охотник прислал мне шкурку молодого олененка. «Сшей себе настоящую шапку, — писал он. — А то ходите там в Москве бог знает в чем, страх берет за вас, того и гляди уши отморозите». Я все откладывал осуществление доброго совета друга. Но тут пришлось: предстояла длительная командировка на Север, куда в шляпе или кепочке не сунешься.

Приемщик, разбитной чернявый паренек, помял шкурку в руках, посмотрел на свет, зачем-то подул на мех и, небрежно бросив ее на прилавок, сказал:

— Шапка будет готова через месяц.

Такой срок меня не устраивал.

— Видите ли, через десять дней в район Мезени выезжает большая комплексная экспедиция. Получены интересные материалы по древним народным промыслам…

Но чернявый не стал ждать окончания моих пространных объяснений. Его натренированный слух уловил главное — десять дней.

— Месяц — это по инструкции. Если хотите раньше, пройдите к директору.

Пришлось нырнуть под прилавок, протиснуться через узенькую дверцу и потом долго лавировать между столами, заваленными обрезками всевозможных мехов. И вот наконец я в кабинете директора.

Собственно, кабинетом эту фанерную конуру можно было назвать, лишь обладая хорошо развитым воображением. Хотя кое-какие аксессуары такого кабинета имелись: индивидуальная вешалка, телефон, крохотный письменный стол, какие ставят в студенческих читальных залах, письменный прибор с бронзовым рыцарем, перекидной календарь.

Директор читал «Советскую Россию». Не прерывая чтения, он коротко бросил:

— Докладывайте.

Я стал сбивчиво излагать свою просьбу, снова упомянув про комплексную экспедицию и древнее искусство народных умельцев. Рассказ, кажется, заинтересовал директора. Свернув газету вчетверо, он спросил:

— Это те, которые ложки делают? Видал в Столешниковом переулке.

— Нет, почему же ложки! Найдены редкие образцы деревянной архитектуры семнадцатого века. И не только церковного, но и гражданского зодчества…

— А-а… Я-то думал ложки, — разочарованно протянул директор. — Не можем. Сроки разработаны техническим отделом Роспромсовета и апробированы в исполкоме. — Затем, обращаясь к кому-то за фанерной перегородкой, добавил: — Марья Ивановна, будут спрашивать — я в управлении!

И стал надевать отливающие свежим лаком галоши.

Но шапка была мне нужна, и я продолжал стоять, переминаясь с ноги на ногу…

Директор надел пальто, неторопливо заправил под него клетчатый шарф, вынул из кармана кожаные перчатки… И, уже повернувшись ко мне спиной, буркнул:

— Зайдите к зав. производством.

Заведующий производством, не в меру располневший сорокалетний мужчина, листал какую-то толстую бухгалтерскую книгу.

— Митрич! — крикнул он через плечо. — Поговори с гражданином!

Митрич оказался как раз тем человеком, от которого и зависело претворение в жизнь доброго намерения моего друга. Он внимательно осмотрел шкуру и промолвил:

— Хороша! Сделаю вам шапку. Скажите приемщику, пусть оформит заказ. Тут работы на полтора дня.

Так благодаря Митричу стал я обладателем чудесного головного убора. Но не о том сейчас речь.

Позже мне приходилось встречаться с разными директорами.