В зеркале забвения

Гэмо ответил не сразу. Он вдруг вспомнил свою последнюю поездку с бабушкой в Наукан, матовый свет снежного покрова, где драгоценными алмазами блестели обломки льдин, ее легенды о происхождении предка приморского охотничьего племени от Кита-Прародителя и о бедном, обросшем шерстью тэрыкы, которого убили собственные братья-сородичи.

— Не знаю, на какое время, — ответил Гэмо, — но с сегодняшнего утра я бросаю пить и сажусь за письменный стол.

Покойная жена Незнамова родилась в религиозной семье. Внешне это была обычная колхозная семья из соседней деревни, но старшие женщины ходили по праздникам в покосившуюся деревянную церковь за семнадцать километров и брали ее с собой.

Галя росла обыкновенной советской девочкой, была октябренком, потом сразу комсомолкой, так как ее пионерские годы как раз пришлись на время немецкой оккупации.

Они обвенчались почти тайком. Были только старшие родственники со стороны невесты, так как своих близких родственников у Незнамова не было. Сама церемония произвела странное впечатление чего-то давно приснившегося, уже пережитого и виденного.

Галя принесла с собой в дом мужа икону и поместила ее так, что она не сразу бросалась в глаза. Нет, она не молилась, не крестилась, но незримое присутствие Бога в доме чувствовалось всегда. Оно проявлялось в особом настроении, которое воцарилось в доме в дни религиозных праздников, а в Пасху и Рождество отмечалось совершенно открыто на каком-то более возвышенном настрое, нежели привычные революционные праздники. Правда, это не мешало мужикам использовать святые дни для повального пьянства, впрочем как и Первое мая, и Седьмое ноября, и День Конституции, и День Победы.

Сам Незнамов не чувствовал в душе религиозности, хотя совершенно был уверен в существовании Сверхсилы и Сверхмудрости, которые не подчинялись материалистическим, марксистским догмам. Но что-то останавливало его от признания существования того Бога, в которого тихо верила Галина. Не спрашивая мужа, она окрестила Станислава, и малыш некоторое время носил нательный крест, пока не пошел в школу.