В желанном плену

По правде говоря, я очень похожа на мою сестру. Когда люди видят нас вместе, они спрашивают, не близнецы ли мы. Мы выглядим почти идентично тому, как наша мама выглядела, когда она была моложе: темно-рыжие волосы, зеленые глаза, высокие и стройные. Мой отец всегда говорил, что надеялся, что мы будем такие же уродливые, как и он. Это никогда меня не смешило, потому что мой отец действительно довольно красивый. Он высокий, крепкого телосложения, у него темно-каштановые волосы и светло-зеленые глаза.

— Ты выглядишь прекрасно, Рахрах, — говорю я с легкой завистью.

Она улыбается на мое упоминание ее детского прозвища. В ее взгляде появляется мягкость, и она смотрит на меня. Она шепчет:

— Пожалуйста, пойдем со мной. Еще один разок.

Опуская подбородок, я медленно качаю головой.

— Нет, я сразу стану душой компании, — я ухмыляюсь ей. — Я же знаю, как ты любишь быть в центре внимания. Я бы не лишила тебя этого. Ты иди. Я прикрою.

Подходя ко мне, она садится обратно на кровать и обнимает меня. Я обнимаю ее в ответ настолько сильно, как могу, но чтобы не задушить ее. Она хихикает:

— Ха-ха сучка, — она долго обнимает меня, перед тем как пробормотать: — Так будет не всегда. Посмотришь, — и это заставляет меня захотеть разрыдаться.

Мой взгляд затуманивается и в носу начинает покалывать.

— Я знаю, — бормочу ей в плечо.

Сжимая ее еще раз, отпускаю и натягиваю на лицо фальшивую улыбку.

— Иди. Быстро.

Тера подбегает к окнам, которые ведут на мою террасу, и посылает мне воздушный поцелуй. Она открывает дверь и выходит, когда мы обе слышим отчетливый голос отца по системе внутренней связи, установленной у меня в комнате:

— Тера, Делайла. Вниз. Сейчас же.

Ошеломленное выражение лица Теры — бесценно. Я взрываюсь смехом и говорю ей напевающим голоском:

— Кто-то попался.

Глаза широко раскрыты от шока, она сердито шипит:

— Не может быть. Он не может знать. Это должно быть что-то другое.

Я пожимаю плечами.

— К счастью, ты не ушла. Мы обе были бы под домашним арестом на целый месяц.

Тера смотрит на себя. Она выглядит так, будто собирается в клуб, и мы должны скрыть ее наряд до того, как мой отец увидит.

— Снимай свою обувь и надевай мой халат. Затяни его потуже.

Она скользит в мой красный японский шелковый халат и завязывает его настолько туго, что она, вероятно, перекрыла циркуляцию крови вниз от ее талии. Мы спускаемся вниз и заходим в столовую. Как только я вижу моего отца, я понимаю две вещи: он уставший и обеспокоенный.

Вот дерьмо. Нехорошо.

Мама сидит рядом с ним, держа его за руку, при этом выглядя в равной степени уставшей и вдвойне обеспокоенной.

Дважды дерьмово. Что-то не так.

Мы с Терой стоим в дверях в столовую и смотрим друг на друга с явным беспокойством, она берет мою руку в свою и сжимает ее. Я прочищаю горло, и мой папа смотрит на меня. Он натягивает на лицо фальшивую улыбку:

— О, вот и вы. Проходите, девочки мои. Присаживайтесь.

Я люблю акцент моего отца.

Мы с Терой садимся поближе друг к другу. Я перевожу взгляд с мамы на отца и спрашиваю:

— Что случилось? И вы вообще не умеете лгать, поэтому не говорите: «Ничего».

Отец сердито смотрит на меня:

— Следи за языком, Делайла.

Я ненавижу, когда меня называют Делайла.

Мама поглаживает его руку. Она смотрит на меня и мою сестру и объясняет:

— Есть кое-какие проблемы в «Флинн Логистикс».

Мы с Терой смотрим друг на друга в шоке, в то время как моя сестра шепчет:

— Мы теряем дом?

Отец хмурит брови:

— Нет. Это не связанно с деньгами, — он вздыхает и прикрывает лицо руками. Что бы это ни было — это волнует его... очень сильно.

У меня сжимается сердце.

Устав ходить вокруг да около, я смотрю прямо на своего отца:

— Какие проблемы?

Папа глубоко вздыхает и откидывается в своем кресле:

— Ну, поступали кое-какие обвинения. Обвинения такого рода, что человек может попасть в тюрьму на... на очень долгое время.

Мы вдвоем с моей сестрой кричим в неверии:

— Что?

Мама вмешивается:

— Успокойтесь, девочки. Ваш папа не сделал ничего плохого, поэтому они мало что могут сделать. Мы предоставили полиции полный доступ к компьютерам и документации на складе и везде, где им потребуется. — Она улыбается, но улыбка не касается ее глаз.— Всё будет хорошо.

Отец кивает головой:

— Джетт и Джейми помогают, чем могут. Мы показали полиции, что сотрудничаем с ними. Я оставил их заниматься этим делом. Полиция не хочет, чтобы я возвращался туда, пока они во всем не разберутся.

Молчание окутывает нас как густой туман. Я съеживаюсь:

— Да уж, это, действительно, отстой.

Губы отца дергаются:

— Да, милая. Это — отстой. Но как сказала твоя мама, все будет хорошо. Я в этом уверен.

Тера задает вопрос, который меня тоже очень интересует:

— Какие именно обвинения?

Отец смотрит на нас некоторое время, прежде чем ответить:

— Ну, это сложно. Всё, что вам нужно знать, так это то, что мы повышаем меры безопасности здесь и на складе. Колледж под запретом пока не закончится расследование. — Смотря на мою сестру, лицо отца смягчается в извинении. — Прости, Тера.