В желанном плену

— С твоей мамой и отцом все хорошо. Твоя сестра в порядке. Мы разделили вас по веской причине. Они в безопасности.

Не в силах посмотреть на него, я киваю в тонированное окно. Это забавно, как несколько простых слов могут изменить твой настрой. Мгновенно я чувствую себя неожиданно сильнее. Я много читаю, поэтому знаю силу слов. Они могут вознести тебя с самого глубокого дна до абсолютной высоты в зависимости от момента, и также наоборот. Я благодарна за успокаивающие слова Нокса. Я заставляю себя прекратить плакать и напоминаю себе, что все будет хорошо, если я буду делать все, что они хотят. Мысленно корю себя. Больше никаких слез. Я сильнее этого.

Я гадаю, сколько займет времени добраться до дома. 

*** 

Внезапно фургон останавливается. Никто не говорит. Они молча передвигаются, и это начинает меня пугать. Чувствуя беспокойство, я нарушаю тишину:

— Мы уже на месте?

Не отвечая, Нокс освобождает мою руку и надевает повязку мне на глаза.

Сукин сын.

Ух-х. Мне это не нравится. Повязку на глаза должны снять. Громко вздыхая, я тянусь и сдергиваю ее со своих глаз.

— Я думаю, ты понимаешь, что я не собираюсь бежать. Куда, мать твою, я побегу?

Взгляд Нокса свирепый, и его губы кривятся.

— Какого хрена, Делайла! Когда я надеваю на тебя повязку, значит на это есть чертова причина. — Он пододвигается ближе ко мне и шепчет: — Не дави на меня, малышка. Ты не хочешь увидеть мою плохую сторону.

Мгновение я моргаю, прежде чем мои глаза расширяются, я отстраняюсь от него и, как и он, шепчу ему в ответ:

— Это твоя хорошая сторона?

Он ничего не говорит, но его щека опять нервно дергается. Я думаю, что он, возможно, что-нибудь сделает со мной. Я еще не уверена в этом.

Поднимая свои руки вверх, я уступаю.

— Хорошо, хорошо. Господи. Я надену чертову повязку на глаза. Не заводись. И не называй меня Делайлой. — Я вижу, как его челюсть сжимается сильнее и кусаю внутреннюю сторону щеки, чтобы не дать себе самодовольно улыбнуться. Натягивая повязку на глаза, я протягиваю свою руку, которую он крепко хватает и выводит меня из фургона.

Мы начинаем идти, и спустя некоторое время тишина перестает мне нравиться. Как только я открываю рот, чтобы что-то сказать, без сомнений, что-то грубое и саркастичное, я спотыкаюсь об камень и валюсь на колени. Нокс поднимает меня через секунду, после того как я упала.

— Ты в порядке? — он говорит это так, что это может быть перефразировано в: «Ты — тяжелое бремя в моей жизни, и ты мне не нравишься».

Полностью слепая, я протягиваю свои руки на звук его голоса, и они, к счастью, натыкаются на его широкую грудь, и отталкиваю его на ничтожное расстояние. Мое лицо заливается румянцем, но больше от стыда, чем от ярости.

— Черт побери! Смотри, на хрен, куда ты идешь! Вот почему, мне не нравится эта повязка на глазах. Эти повязки используются в упражнениях на доверие, ты, придурок. И, по-моему, очевидно, что… Я. Тебе. Не. Доверяю!

Я шокирована, когда он извиняется:

— Прости. Я отвлекся.

Это меня не успокаивает. Нисколько.

— И ты здесь для того, чтобы защищать меня? Какого черта? Господи, просто скорми меня акулам, почему бы и нет!

Мои колени жутко болят, но я не произношу ни слово жалобы, потому что, давайте взглянем правде в глаза, Нокс не производит впечатления человека, которому есть до этого дело. Но я заметила, что его хватка немного ослабла, и также он идет намного медленнее. Мы останавливаемся, и я слышу шаги, но никто ничего не говорит. Слышится какой-то жужжащий механический звук, и я отпрыгиваю назад от испуга. Нокс сжимает мою руку, пытаясь меня успокоить. Хотя это больше чувствуется как угроза. Мы идем еще некоторое время, затем я слышу скрип открывающейся двери, и неожиданно, я могу видеть.

Ого! Где мы, черт побери?

Этот дом потрясающий. Я широко разеваю рот, когда Бу появляется у меня за спиной.

— Очень круто, да?

Я таращусь на нее и попросту киваю. Я встряхиваю головой, чтобы прояснить мысли. Мой голос низкий и тихий, когда я спрашиваю:

— Где мы?

Бу открывает рот, но Нокс прерывает ее:

— В конспиративном доме.

Больше похоже на конспиративный дворец! Я исследую комнату, в которой нахожусь. Она не такая большая, как в моем доме, но все равно большая. И милая. И просторная. Оглядываясь, я вижу современную кухню, укомплектованную мраморной столешницей, плиткой на шесть конфорок и духовкой настолько большой, что в нее поместилось бы три индейки ко Дню Благодарения. В столовой стоит стол из красного дерева на шестнадцать персон и под стать ему стулья.

Кто, мать вашу, приглашает к себе шестнадцать человек? Это не званый ужин, это долбаная фиеста.

Белые стены этого дома подтверждают, что его владельцы не планируют заводить детей. Люстры в центральном зале и обеденной зоне огромные и сверкающие. Потолки настолько высокие, насколько это возможно. Вся мебель потрясающая, сделанная из красного дерева. Это место бессмертно. Этот дом мог бы быть домом моей мечты. Он такой уютный и теплый. Я влюбилась в него. Поворачиваясь, я рискую и задаю вопрос, ответ на который я не уверена, понравится ли мне.

— Моя семья здесь?