В жены поневоле (СИ)

Да, это правда. Скрипя зубами я это признаю хотя бы перед самой собой. Были моменты, когда моя участливость ненароком проявлялась. Но это все физиология. Это была… не совсем я. Ровно, как и той ночью, когда он увез меня из клуба. Только вместо той отравы — секс.

— Я просто не хотела, чтобы…

— Чтобы что?! — звереет на глазах.

— Я не сопротивлялась потому что не хотела, чтобы ты меня покалечил. Не хотела, чтобы заставлял силой! Потому и пошла на это! Но все же по принуждению!

— Лживая… — процедил Кирилл и резко ступил ко мне. Взгляд был такой, будто убить готов был. Может, и в самом деле готов. Этот остервенелый взгляд дыру во мне сейчас сделает. — Ну ври… Ври самой себе.

— Я не вру… Я этого не хотела. Я…

— Иди сюда! — хватает меня за руку, которую я прижимала к своей груди, и так выходит, что полотенце на мне распадается, падает на пол.

— Нет! Хватит! Прошу…

Он обхватывает меня руками и впечатывает в себя. Настолько крепко, будто это могут быть нашими последними объятиями. Как бы я этого хотела…

— Перестань… Не стыдись меня. Вчера я увидел все.

— Вот именно! — рывком пытаюсь вырваться. — Ты все уже видел! Теперь оставь меня!

— Никогда не оставлю, — хватает за лицо и, насильно приподняв его, до боли впивается в губы, которые все еще ноют. Да все тело ноет…

Алиров думал, что я сдалась, ослабил тиски, решил, что я отвечаю на его поцелуй, но неожиданно я разрываю его и с размаху ударяю ладонью ему по лицу. Хлесткая пощечина раздается на всю комнату, после чего я спешу подобрать полотенце с пола и выскочить прочь из комнаты.

— Стой! — кричал мне вслед Алиров, пытаясь теперь поймать меня.

Но я успела закрыться от него в своей комнате. Чуть пальцы ему не прищемила.

— Ульяна, открой! Я приказываю! — ударил кулаком в дверь и стал дергать дверную ручку.

— Нет! Оставь меня! Я не хочу тебя видеть! — кричу и пытаюсь обмотать себя полотенцем как следует.

— По-хорошему тебе говорю… — тянет зловеще, — лучше открой. Я не сделаю тебе ничего плохого. Открой мне, мать твою! — сделал еще один удар по двери.

— Нет! — вырвалось у меня еще громче, со всхлипом.

Алиров тут же отошел от двери и теперь направлялся в сторону своей комнаты. Я слышала его тяжелые шаги.

Не сразу, но до меня дошло, что он собирался сделать. Пройти ко мне через балкон. В последний момент я успела запереть и эту дверь.

Наши взгляды встретились через прозрачную дверь.

На него было страшно смотреть. Глаза наполнены ненавистью. Болью. Жаждой разорвать меня на кусочки. Промелькнула даже мысль впустить его, попытаться поговорить, чтобы он успокоился, но он же опять начнет руки распускать. А я, как бы ни храбрилась, не смогу ему противостоять.

— Открой…

Я лишь отрицательно покачала головой из стороны в сторону.

По моей правой щеке скатилась одинокая слеза, а Кирилл внимательно проследил за ней.

Может, мне в очередной раз показалось, но его взгляд немного изменился. В нем уже не было той жесткости.

— Одевайся и спускайся, — говорит он и возвращается на свою сторону.

Облегченно отдыхаю и медленно опускаюсь на колени. Ноги не держат. Меня всю колотит. Начинаю всхлипывать, а впоследствии рыдать, задыхаться от слез.

С трудом успокоившись, я сделала, как он просил. Оделась и стала спускаться вниз.

Замерла, когда увидела, как и он выходит из своей комнаты. Должно быть, слушал все эти десять минут как я реву за стенкой. Тоже только что оделся. Но не так, как обычно. В обычные джинсы и футболку. Я привыкла видеть его другим. Безупречным. В костюме. Не таким.

Жестом руки он велел мне первой спускаться.

Самовольно заглянула в кухню, где собиралась дрожащими руками сделать себе чашку кофе. Но едва я подошла к столешнице, как он прижал меня сзади.

— Перестань…

— Тебе было хорошо… — проговорил с садистским удовольствием тихо мне в макушку. — Больно больше не будет…

— Не трогай меня больше… — пытаюсь сорвать его руки со своей талии.

— Буду трогать, когда захочу, — и сильнее впил в меня пальцы. — Несмотря на твое поведение… я все равно ни о чем не жалею. Хочу теперь только тебя.

— Я думала, что ты хотел поговорить со мной… — перестаю дергаться. Чем больше я буду сопротивляться, тем рьянее он будет доказывать свои права на меня.

— Хотел…

— Так говори.

— Признай, что тебе было хорошо со мной.

— А если я не признаю?..

— Тогда я не успокоюсь, пока не доставлю тебе удовольствие.

В страхе я дернулась в его руках.

Чертов шантажист.

— Ну же, Уля, скажи…

— Да… — сглотнула. — Было в этом и приятное… — и я не солгала. — Но…

— Без «но», — рывком разворачивает меня к себе лицом и по-прежнему удерживает у столешницы. — Я не могу отказаться от этого, — тогда я поднимаю взгляд на его лицо. — Мы сделаем это, как только ты будешь готова. Моих чувств к тебе это не будет касаться.

— Значит, ты признаешь, что лгал мне, когда говорил, что можешь отказаться от этого ради меня? — гляжу исподлобья.

— Если бы мог… то даже не сомневайся.

Сплошная ложь.

— Пусти меня! Пусти! Пусти! — вырываюсь с криками, а он обнимает меня. — Отпусти, говорю! — колочу его по плечам, но он только сильнее сжимает меня всю, чуть ли не до хруста костей.

— Успокойся…

— Нет!