В жёны консулу

- Был, - я с неприязнью подметила на губах Завельского ту его незабвенную самодовольную ухмылку. - И не только тем, что до меня ты ни с кем не спала, а девственниц у меня никогда не было. Просто, когда я болел и никак не мог выкарабкаться из этой череды гадостных осложнений... я понял, что это такое - когда тебя никто не любит. Сравнивал с тем ощущением, которое ты подарила мне в Магнитогорске. Не раз вспоминал твои признания. И...

- А что - тебя в больнице бросили на произвол судьбы? - догадалась я. И насмешливо спросила:

- Бедного-несчастного никто из твоих любовниц не навещал, даже жена была настолько обижена, что редко появлялась? Больной паротитник и менингитник, да к тому же бесплодный, если только ты в посольстве не наврал - оказался никому не нужен? Всё-таки очень символично, что ты подхватил именно "свинку". Ведь ты же был и есть самая настоящая свинья, Завельский! Высокообразованная, успешная в социуме, дипломатически вышколенная, с иголочки одетая - но при этом самая настоящая свинья!

- Я знаю, почему ко мне к больному так отнеслись, - Завельский спокойно проигнорировал мои нападки и оскорбления. - Прекрасно знаю, что был плохим человеком.

- "Был"? - возмутилась я. - Свиное нутро не изменить, как ни старайся! Не суждено свинье стать львом!

- Оксана, попробуй, пожалуйста, услышать то, что я хочу до тебя донести... Я очень виноват перед тобой, я прошу у тебя прощения; прости, пожалуйста, что я тебя обманул и заставил всё это пережить. Что воспользовался твоей первой влюблённостью.

- Жалею, что была с тобой так откровенна и восторженна тогда, Завельский. Перед другими своими любовницами - Дарья говорила как минимум про одну такую же обманутую - ты извинялся?

- Нет, - помедлив, ответил Артемий.

- Может, разыщешь их и принесёшь им извинения?

- Не стану. Хотя виноват. Но перед тобой извиниться считаю необходимым. Кроме тебя, в любви мне никто не признавался, и...

- А Дарья? О ней ты забыл?

- С Дарьей мы всё выяснили, и это в прошлом. Она замужем, есть ребёнок, у неё другая жизнь, которой она заслуживает, я тебе уже сказал.

- Разреши спросить: когда ты спал со мной и был женат на Дарье - в кого ты был влюблён в тот период? Кем был увлечён?

- Оксана, слушай... Тебе обязательно хочется это услышать? Влюблён был - в себя. Увлечён - собой. Довольна?

- Тогда поделись, пожалуйста, "плохой человек": а ты только сейчас понял, что был "плохим"? - допытывалась я с долей издёвки. - Мне правда интересно узнать, как это работает. Вот ты живёшь, живёшь преспокойненько, отдаёшь себе полный отчёт, что ты - отъявленное дерьмо; ну и как живётся с этим?

- Оксана! - Завельский недолго помолчал, но потом нехотя пояснил:

- Когда ты плохой человек, то мировоззрение у тебя приблизительно такое: ну да, плохой - ну и что, ведь вокруг все тоже не очень-то хорошие. Это нормально, жизнь такая, мир такой. Если по-простому. А ты сама-то, Оксана? Хорошим человеком себя считаешь, а? Никогда никого не обманывала? - спросил он вдруг. Я даже растерялась от такой наглости:

- Да я в жизни не поступала с людьми так, как ты, Завельский. Какое право у тебя задавать мне такие вопросы? Что - напустил теперь на себя благости, как приходской священник? Думаешь, что переболел, преобразился, тебе открылась истина о жизни - и имеешь право поучать других? Да, конечно, у меня характер не сахар. Но такой свиньёй, как ты, я не была никогда. В этом своём свинстве ты достиг недосягаемых высот. Так что - нет, хорошим человеком себя не назову; но и плохим тоже, особенно в сравнении с тобой. Я не делала никому особого добра; просто работала, выполняла свои обязанности, приносила пользу, какую могу. Я обычный человек, Завельский... не плохой и не хороший - обычный. Тебя устраивает?

- Понял, - засмеялся вдруг господин консул. - Я - плохой человек; ты - обычный; значит, я буду в аду, ты - в чистилище. И поскольку вряд ли меня опустят на один уровень с Гитлером и серийными убийцами, я скорее останусь пребывать в том круге ада, который ближе к чистилищу; возможно даже, мы с тобой сможем перестукиваться через стенку, а иногда, глядишь, и свидание разрешат - как заключенным в тюрьмах. Так что лучше тебе уже сейчас привыкать к моему близкому соседству.

Я не сдержалась и захохотала - это показалось мне остроумным, и я представила картинку. Завельский не стал откладывать в долгий ящик - тут же предложил:

- Елфимова, а нельзя ли как-нибудь воскресить то, что у нас в молодости было? Ты ломаешься - зачем? Останься в моей спальне уже сегодня. Я женат на тебе, я тебя хочу. Чего тебе ещё нужно? Даже Валентин нас в каком-то смысле на это дело благословил.