V – значит Вендетта

Спустя две минуты окровавленные руки безвольно упали на пол. В этот момент ко мне вернулось зрение, и я из последних сил подняла взгляд, дабы посмотреть убийце в глаза, но у него не было лица. Безликий неизвестный душегуб…

Довольно зарычав, мужчина замахнулся и нанёс решающий контрольный удар. Я почувствовала резкую жгучую боль в отделе левого лёгкого. Она с бешеной скоростью разливалась по всему телу, конечностей которого я уже не чувствовала. Белоснежный пол окрасила яркая алая жидкость. Моя пылкая и горячая кровь. Мне казалось, что она вытекает литрами.

Не могла ничего сделать. Тело было ватным, парализованным. Я не могла ничего предпринять. В нос бил привычный металический запах, я даже ощущала его привкус на собственных губах, но когда осознала почему, немо ужаснулась.

Я задыхалась в потоках собственной крови. Она сочилась всё сильнее и обильнее. В глазах всё блекло. Нет, в последние минуты жизни я не глядела в пустующее лицо киллера. Я смотрела на зеркальный потолок, наблюдая за собственной гибелью. Видимо, это судьба. Неужели мне действительно суждено умереть именно так? Да, ожидала, что сгину на очередной операции от полученной пули в голову, но нет…

Нет, моя смерть – это не столь важное событие. Я отношусь к гибели совершенно спокойно и смирилась с ней. Но ведь я так и не выяснила, кем является тот подонок, что безжалостно расправился с мамой. Неужели я действительно не узнаю? Неужели я в самом деле так и не раскрою этот секрет, его личность?! Я не смогу совершить возмездие?! Нет, нет-нет-нет!

Я вновь заплакала. Но вовсе не от угасания, а от горечи и обиды на саму себя. Из-за того, что так и не выполнила обещание.

Я не смогла! Сука-сука-сука! Гнусная лгунья!

«Презренная!»

«Нищенская!»

«Загнанная!»

«Беспомощная!»

«Жалкая!»

На последнем вздохе я прикрыла глаза, понимая, что больше никогда не смогу открыть их вновь. Очи оказались под тяжёлыми веками и я погрузилась в кромешную тьму. Абсолютную пустоту.

****

– Милая, просыпайся, – кто-то нежно касается моей щеки, вынуждая разодрать сонные глаза. Я поднимаю взгляд и вижу маму. Она тепло улыбается, бережно заправляя выбившуюся прядку волос за ухо, – в школу ведь опоздаешь. 

Школа? Оу, нет-нет-нет! Только не эта добровольная тюрьма! 

Я накрываюсь с головой в попытке спрятаться от нежеланного «путешествия» но мама беспощадно стаскивает тёплое и уютное одеяло, вынуждая подняться и идти завтракать. Сидя за круглым столом и ковыряя пышный омлет, я недовольно фыркаю. Нет, не от того, что не угодили предпочтениям. Мама просто потрясающе готовит даже самые отвратные блюда по типу салата из морской капусты и свекольного борща. Настроение угасает от того, что сегодня начало первой учебной недели. 

Ровно в 7:50 я должна стоять на пороге вместе со всем классом и классной руководительницей. Так себе идея, да? Всем известно, что понедельник – день тяжёлый, но один из худших понедельников перепадает именно на первое сентября. Родители немо радуются, что дети идут на учёбу, а мы тяжко вздыхаем, понимая, что начинается очередной круг ада длинною в девять месяцев. 

Когда мама впервые привела меня в это место, сразу же почувствовала просто отвратительную ауру и атмосферу. Все были мрачные и недовольные, в особенности старшеклассники.